Сердце Пламени
Шрифт:
— Ополченцы — по домам! — распорядился он, когда последний воин спустился с башни. — Завтра чтобы явились в то же время.
— Эх, завтра мне придется быть очень красноречивым, — сказал Богалак. — Объяснить, куда вы все подевались, будет непросто.
— А разве ты не поедешь с нами? — удивилась Саттия.
— Нет. Этот город — моя родина, и я не могу оставить его в опасности.
Вновь пересекли город, добрались до дома. В комнате их встретил Бенеш, Рыжий, с умным видом сидящий на столе меж разбросанных листов пергамента, и устроившийся
— О-хо, а вот и вы? — воскликнул он, стремительно вскакивая. — Махрид говорил вам обо мне. Мое имя Согалис, но зовите лучше — Пьяный Маг!
Незнакомец был невысоким и черноволосым. На лице с мелкими чертами блестели очень веселые зеленые глаза. Одежда напоминала орочью — безрукавка мехом вверх, пояс с кривым ножом в кожаных ножнах, широкие штаны, припорошенные пылью, и низкие сапоги.
— Пьяный Маг? — Олен нахмурился. — Ты что, умеешь колдовать?
— Нет, — Согалис расплылся в широкой улыбке. — Просто люблю хорошо выпить, а когда напиваюсь, то обычно творю всякие «чудеса». Полгода назад я ухитрился забраться в замок императора. Как — не помню. А два года назад проснулся в кровати начальника городской стражи. С его женой.
— Ха, я вот помню один анекдот! — вмешался Гундихар. — Приходит стражник домой, а…
— Нет, только не это! — Саттия замахала руками.
— Хватит веселых историй, — сказал Олен. — Настало время серьезных разговоров. Бенеш, как твои успехи?
Ученик мага продемонстрировал лист пергамента, украшенный круглой печатью с изображением коронованного синего полумесяца и размашистой подписью. Повел рукой — лист стал чистым, повел еще раз — все вернулось на место.
— Похоже, насколько я могу судить, — почесал затылок сотник. — Так, Согалис, ты готов выехать сегодня?
— Конечно. Только у меня лошади нет. Я ее отдал, когда, слегка выпив, сломал забор у «Золотого орла».
— Значит, нам нужна лошадь… — заметил Гундихар.
— Две, — Олен показал в сторону двери, ведущей в меньшую комнату. — Ктари я предлагаю взять с собой.
— Зачем? — Саттия нахмурилась. — Еще тащить с собой обузу!
— Мы так и не выяснили, кого он представляет и чем может нам помочь. Просто бросить его тут или убить будет неразумно. Вдруг у нас появился сильный союзник, о котором мы не знаем?
— Ладно, убедил… — она отвернулась.
— Эй, вы забыли про меня! — вмешался Пьяный Маг. — Я, конечно, очень добр, но просто так работать не собираюсь.
— Сколько? — Гундихар подозрительно сощурился.
— Пятьдесят динаров. Но я знаю в степи все колодцы, на короткой ноге со многими акрынами.
— Побойся богов, Согалис, не жадничай, — покачал головой Богалак. — Двадцать, и лошадь в придачу.
— Ладно, идет, о-хо. Но деньги вперед. Прямо сейчас отправлюсь покупать скакуна. А, точно, двух… Ну и еще припасов каких в дорогу, если получится.
Денег в кошельке, снятом с пояса островитянина, не хватило. Гном, скрипя зубами, полез в мешок. Повозился там, бренча чем-то, и вытащил
— Вместе пойдем, клянусь моей бородой, — пробурчал Гундихар. — А то знаю я таких типов, как ты. Хитрые все больно, ха-ха.
Согалис возражать не стал, и они ушли.
— А я на постоялый двор к Арноту Три Глотки — приведу ваших лошадей, — заявил Богалак. — Собирайтесь пока.
— Чего тут особенно собираться? — вздохнул Бенеш. — Все готово. После того, как я с вами познакомился, только и знаю, что езжу.
— Еще скажи, что недоволен! — рассмеялась Саттия.
— Ну, это… доволен, конечно, — не стал отпираться ученик мага. — Как представлю, что мог всю жизнь в Гюнхене просидеть, так дрожь пробирает. Да только вот мы так и не узнали, что с моим наставником случилось, да, — он погрустнел.
— Еще узнаем, это я тебе обещаю, — твердо сказал Олен.
Богалак вернулся довольно быстро. Вывели пленника, перевязали ему руки вперед. Бенеш собрал листы пергамента, Олен напоследок осмотрел комнату — не забыли ли чего. Саттия потушила свечи, и они зашагали вниз по лестнице. Выбрались на улицу, где во мраке угадывались лошадиные силуэты. Чайка встретила хозяйку тихим ржанием. Кусака недоверчиво обнюхал Рендалла и попытался ухватить зубами за ухо, показывая, что узнал.
— А я что, пешком пойду? — поинтересовался Ктари. — И вообще, куда мы едем?
— Разговорчивый какой, — покачала головой Саттия. — Если надо, то и пойдешь. А вообще, лучше молчи.
Из-за угла донесся топот копыт, возбужденные голоса:
— …он мне и говорит — да ты, морда гномья, совсем обурел!
— А ты чего?
— А я ему и как врезал! Ха-ха! — из-за поворота явился Гундихар, ведущий в поводу лошадь, а за ним показался Согалис. Судя по неровной походке, он успел приложиться к бутылке.
— Похоже, друзья нашли друг друга, — сказал Олен с притворным ужасом. — Теперь нашим ушам придется в два раза тяжелее.
— Ничего, — Богалак улыбнулся. — Пьяный Маг — парень опытный, заешь его черви. Он в Великой степи каждую травинку знает. Так что не пропадете.
— Вот и мы, — проговорил Согалис, останавливаясь. — Что, уже выезжаем?
— Вы все купили? — сурово посмотрела на него Саттия, но этот взгляд отскочил от брони пьяной самоуверенности, не причинив вреда.
— Не сомневайся, красавица, — кивнул проводник. — Ты не умрешь с голоду, и от жажды тоже…
Он полез в седло, едва не сорвался, но все-таки сумел усесться на конской спине. Саттия запрыгнула на Чайку, Бенеш — на серого мерина. Олен и Богалак помогли Ктари влезть на лошадь, Гундихар вскарабкался на мула, и кавалькада медленно двинулась по улицам Лагеря Ветеранов.
Сотник шел впереди, рядом с ним бежал Рыжий. Иногда оглядывался, горели его глаза. В вышине, на фиолетовой глади неба блестели звезды, а ветер, еще вчера горький от запаха пепла, сегодня был свежим. Грязь и вонь Терсалима прятались за ночной тьмой, словно за черными платком.