Сердце полемарха
Шрифт:
– Как всё странно...
– Кентавры живут в лесах, они также разумны, у них целые поселения, промышляют охотой и продают отменного качества выделанные шкуры.
– Все чудесатее и чудесатее! Все любопытственнее и любопытственнее! Все страннее и страннее! Все чудесится и чудесится!
– Какая фраза необычная, - удивлённо поднял брови мужчина.
– Эта цитата из одного очень известного фильма в моём мире, - махнула я рукой.
– Расскажешь потом? – попросил он, и я согласно кивнула. – Что касается этого мира, то он живёт по своим законам, и необычные существа могут ходить среди простых людей
Помолчали.
– Возвращаясь назад к вопросу лечения Автолика, то я не стала откладывать такой важный вопрос, как его здоровье, - заговорила я вновь, повернув голову в сторону Алкея-Геракла, его, словно высеченный из камня профиль чётко выделялся на фоне звёздного неба.
– Господин Автолик замечательный человек, и вернуть ему зрение и ещё кое-что подправить - моя святая обязанность.
– Ты бы и плохому человеку помогла, - не спросил, а утвердительно сказал Геракл, - неожиданно повернулся ко мне и посмотрел прямо в мои глаза, я, конечно, страшно смутилась, застуканная за разглядыванием его красивого лица, но взор не отвела.
– Скорее всего да, - честно призналась я, - но при условии, что не буду знать о том, что он плохой. Понимаете, по-хорошему для меня совершенно не должно быть разницы, кто лежит передо мной и нуждается в помощи, и это, с одной стороны, правильно, но с другой есть различные обстоятельства. И насильники, убийцы, мучители и другие не достойны спасения.
– Я тебя понял, - кивнул Геракл, - мы пробудем в Афинах до конца месяца и уедем в Спарту, - вдруг огорошил он меня.
– А что мы там будем делать? – вырвалось у меня, переезд в мои планы входил, но сейчас столько нужно было успеть здесь сделать, что, возможно, того времен, что обозначил Алкей, мне может не хватить.
– Вести переговоры, вылавливать шпионов и дезинформаторов, - спокойно ответил он.
– Объединить Грецию. Затем будет другой город, а после следующий.
– Ооо, - округлила глаза я, авантюрная жилка в душе зазвенела, требуя действий, - мы будем путешествовать? Класс!
Глаза Гера, внимательно на меня глядящие, сверкнули улыбкой:
– Да, предстоит очень много работы. И личный лекарь мне совсем не помешает, тем более, я теперь смертен.
– А не хотите вернуть свою неуязвимость?
– спросила я, искренне переживая за него и считая, что ему сложно пребывать в новом статусе.
– Я ещё не решил, хочу ли снова жить на Олимпе. Мне гораздо больше нравится здесь, - в его взгляде мне почудилась фраза "мне гораздо больше нравится здесь… рядом с тобой", но, кажется, это просто игра света и тени.
– Уже поздно, пойдём спать, - добавил он, поднимаясь и протягивая мне свою раскрытую ладонь, - утром переезжаем в дом, который мне выделили, как новому полемарху Афин. Я не стал его смотреть, решил сделать это вместе с тобой. Так как именно ты будешь распоряжаться бытом в нём.
Я вложила свою руку в его тёплую, широкую мильную ладонь, дрожь пробежала по телу и до меня не сразу дошёл смысл сказанных им слов.
– Погодите, как это я буду распоряжаться? Я всего лишь штатный гиатрос. Не жена и не наложница...
– Вы будете главной женщиной в доме. Я так хочу. Отдельная доплата за эти функции тоже будет.
– Ну если только так, - задумчиво протянула я, не спеша забирать руку, а он отпускать.
–
– на всякий случай уточнила я.
– Если что, я найду, где организовать небольшую приёмную.
– Я не против, - перебил меня он, крепче сжимая мои пальцы, я даже чуть поморщилась (силён, однако, а ведь сдавил по всей видимости едва-едва), Гер тут же это заметил и, ослабив хватку, поднял мою руку к губам, прижался к костяшкам пальцев в простом коротком поцелуе.
– Прости, твои слова немного задели меня. Неужели ты всё ещё не поняла, что можешь делать всё, что хочешь и не найдёшь во мне противника твоим начинаниям? Только поддержку, - последнюю фразу он проговорил так тихо, интимно, что мои коленки, как у малолетней девицы, слегка подогнулись.
Да что же этот мужчина делает со мной?!
Я в смятении!
И не скажу, что мне это не нравится...
– Спокойной ночи, Аглая.
– Спокойной ночи, Геракл, - стараясь, чтобы голос меня не выдал, тихо ответила я.
Уходила в дом, желая оглянуться, и вернуться, мне очень хотелось поговорить с ним ещё... хотя бы ещё чуть-чуть...
Оказавшись у себя в комнате, прижала ладони к пылающим щекам.
– Аглая, кажется, ты влюбилась!
– тихо сказала сама себе.
– Только этого и мне не хватало!
– рванула к тазу с прохладной, чистой водой, плеснула на лицо, стараясь успокоиться, но помогло слабо.
Принялась ходить из угла в угол, благо размеры выделенной мне гостевой комнаты это позволяли, и, чтобы отвлечь разбушевавшееся воображение и чувства, принялась строить планы.
– Нужно рецепт стекла продать кому-нибудь, - снова заговорила вслух, - появятся деньги, на них выкуплю своих помощников, не могу я их бросить, столько труда вложила! А ещё принимать пациентов за оболы, не всех, тех, кто способен заплатить...
Планов громадьё и маленькая тележка, а ещё надо успеть всех здесь вылечить (это, конечно, я много на себя взяла, но в качестве отвлекающей мысли вполне подойдёт), нужно пристроить к делу жену гиатроса Иринеоса, сделаю её своей помощницей, пусть благоустраивает дом Алкея, мне всё же некогда будет всем этим заниматься, тем более она местная, знает, что и где купить из мебели, тратить своё время на походы на рынок, нет уж, увольте!
– Так-с, всё завтра!
– резко остановившись на месте, поджала недовольно губы, - уже поздно, нужно хорошенько выспаться.
Легла на топчан, накрылась пледом чуть ли не с головой и закрыла веки, но даже так перед глазами стояли светло-карие таинственные глаза Геракла.
Рано утром, когда солнечные лучи едва коснулись горизонта, я вышла во внутренний дворик и с удовольствием вдохнула воздух, он был прохладен и свеж именно так, как может быть только на рассвете.