Сердце Сапфо
Шрифт:
Наши глаза постепенно приспособились к полумраку, и мы увидели трех сморщенных стариков. Они сидели, скрестив ноги, на полу вокруг костра, полыхавшего змеиными язычками пламени. Старики сидели там так давно, что, казалось, вросли в скалистую породу.
— Земля состоит из огня, — сказал первый. — Огромных колец огня, из которых исходит свет. Так же как свет есть истина, а истина есть свет, так и огонь привел в движение этот мир, и он же будет концом мира.
— Нет, земля состоит из воды, — сказал второй. — Избыток воды
— Нет, земля — это воздух. Без воздуха не горит огонь, не бьются о берег волны, не дышат легкие. Воздух — вот основа творения.
Креон распластался на полу перед этими тремя мудрецами.
— Они так спорят уже не одно десятилетие, — сказал он. — Они общаются с богами и сообщают нам их желания. Без них мы бы погибли. Покуда они сидят здесь и рассуждают о сотворении мира, мы в безопасности. Если они прекратят свой спор, в мире снова воцарится хаос.
— Я тоже жрица. Я знаю эту игру.
Упершись руками в бока, я с дерзким видом стояла перед тремя философами.
— А я утверждаю, что мир состоит из любви! — сказала я.
— Кто это? — спросил, часто моргая, первый философ.
— Это глупость! — сказал второй.
— Кажется, я слышу голос женщины? — сказал третий.
— Да, вы слышите голос Сапфо с Лесбоса. Откуда вы можете знать, из чего сделан мир, если живете в пещере и никогда его не видели?
— Простите ее, отцы, она не ведает, что говорит, — сказал Креон извиняющимся тоном.
— Ты говоришь, что мир состоит из любви? — спросил первый старик.
— Да, из любви.
— И что же тогда любовь — стихия? — спросил второй.
— Да, — ответила я. — Она одновременно сила, стихия и вихрь. Она чиста, как золото, и яростна, как война. Она радостна, как рождение, и мрачна, как смерть. В ней есть все это.
— А из чего же она состоит — из воздуха, или воды, или огня?
— Из всего этого, — сказала я.
— А ты можешь принести ее нам? — спросил первый старик.
— Нет — вы сам должны отправиться на ее поиски, — сказала я.
Креон от стыда не находил себе места.
— Прошу простить меня, мудрецы. Она сошла с ума. К тому же она всего лишь женщина.
— Возможно, мы засиделись в этой пещере, — сказал первый старик.
— Не исключено, — сказал второй.
— Веди нас к любви! — сказал третий.
Опираясь на меня, Эзопа и Креона и прикрывая ладонью глаза от света, три философа осторожно спустились по каменным ступеням к гавани. Там они узрели это райское видение: прекрасные юноши и девы совместными усилиями загружали на корабль припасы.
Старики смотрели, не отрывая глаз. Потом посовещались о чем-то шепотком.
— Боги требуют, чтобы вы слушали, — крикнул первый философ. — Давным-давно было пророчество, что на наш остров прибудут девы и он снова зацветет.
— Каждому из нас требуется только по семь жен, — сказал второй старик.
— По десять, — сказал третий. — И все они должны быть девственницами.
Наши девы в ужасе смотрели на стариков, но молодые люди приняли это требование как нечто само собой разумеющееся.
— Я должен осмотреть новоприбывших, — сказал первый философ.
Он подошел к прекрасной Гонгиле и начал ощупывать ее груди. Я была в ярости. Как и Эзоп. Креон и его люди стояли в бездействии.
— Как вы терпите это? — закричала я на Креона.
— Иначе боги могут рассердиться, — пробормотал он.
— Откуда ты это знаешь?
— Так сказали философы.
— Философы много чего говорят. От этого их слова не становятся истиной. Давай проведем маленький эксперимент, — сказала я. — Откажем философам и посмотрим, что будет.
— Мы не можем, — сказал Креон. — Правила всегда устанавливали они.
— Значит, пришло время для новых правил, — сказала, выступив вперед, Аттида. — Я, например, не собираюсь выходить замуж за старика. Давайте посадим этих трех старцев в лодку, и пусть они плывут в море. Может быть, боги и спасут их.
С помощью Гонгилы и двух других дев они усадили стариков в лодку Креона. Без весел и парусов лодчонка некоторое время плавала между нависающими скалами, а потом отлив увлек ее в открытое море.
— Пусть ваша философия спасает вас! — весело крикнула Аттида. — А мы берем себе молодых людей!
Мы видели, как философы грозят кулаками небесам, слышали их крики, когда течение подхватило лодку и повлекло ее между скал. Девы тем временем договорились с молодыми людьми и увели их прочь. Они исчезли в скалистых пещерах, чтобы воздать должное Афродите.
Эзоп, довольный, наблюдал за всем происходящим.
— Что такое в конечном счете боги, как не другое название для наших самых сокровенных желаний? И что такое наши легенды о богах, как не способ удовлетворить наши желания? — спросил он.
— Но ты отрицаешь существование богов, — сказала я.
— Сапфо, подумай о том, что произошло. Мы потеряли наших юношей, которых увлекли сирены, а только что потеряли наших дев, которых увлекли сирены их собственных желаний. Девам нужны дети. Они будут поклоняться Афродите, пока не придет время поклоняться Деметре. Что мы называем богами, почти не имеет значения. Боги — внутри нас. Боги — это наши сокровенные желания. Позволь мне рассказать тебе историю. Человек и лев пошли прогуляться по Навкратису. Они увидели роспись на стене храма, изображающую человека и раненного им льва. «Видишь, я беру верх над тобой!» — торжествующе воскликнул человек. «Ты бы посмотрел на картины, которые мы рисуем у себя в джунглях!» — ответил лев. Каждая история хороша, пока не рассказана другая.