Сердце снежного короля
Шрифт:
Глубоко вздохнув, я закончила:
— И поэтому нет. Прости, Роксар. Я не стану твоей женой.
На заднем плане прозвучал дружный ропот свидетелей моего кошмара. Свиток выпал из рук жреца. А из синих радужек Роксара исчез снежный свет. Но я уже ничего этого не видела, потому что в человеческом теле мои веки закрылись, принеся с собой абсолютную тьму.
Через несколько томительных секунд я уже нелепо хлопала глазами, глядя сквозь шерсть. Почти отстранённо наблюдая, как падает чуть в стороне девушка в красивом платье. Как кричит что-то король, подхватывая
“Прости, Роксар, — подумала я тоскливо. — Так будет лучше…”
“Прости, Жак, где ты теперь?..”
Я повернула усатую голову, встретившись с пылающим яростью взглядом Тангиаша. Серые радужки колдуна почти целиком заполнились мглистыми зрачками. Он покачал головой, молчаливо обещая мне жестокую расправу.
— Лекаря сюда!!! Быстро! — крикнул Роксар. — Тангиаш, что с ней?
Колдун мгновенно переменился в лице. Губы искривила притворная скорбь, в глаза сверкала забота.
Пень плешивый.
Вихрем он примчался к его величеству, упав на колени рядом с ним и моим распростертым телом.
Я незаметно подошла поближе, скользнув к ногам короля. Он не видел меня, не замечал ничего вокруг.
— Что это, Тангиаш? — приказным голосом спрашивал он. По-королевски жёстко. По-человечески беспокойно. — Магия? Я чувствую отголоски колдовства, но ничего не понимаю. У тебя больше опыта, что ты видишь?
Колдун на миг нахмурился, но тут же взял себя в руки, сделав вид, что волнуется из-за моего состояния. Но я-то знала, что дело в другом. Видела, что колдун нервничает, ведь Роксар способен разгадать его коварный план.
Старик поводил над моим телом руками и скорбно проговорил:
— Боюсь, ваше величество, что шели Марильяна впала в магическую летаргию. Мне нужно провести пару исследований.
— Летаргию? Что это значит? — хмурился Роксар, сильнее прижимая мое тело к себе и слегка укачивая на руках.
— Не хотелось бы расстраивать вас раньше времени, — пробухтел наглец, сделав несчастный вид, — пока сказать что-то сложно. Но, если я прав, то прогноз неутешителен.
— Что значит “неутешителен”?! — закричал король так, что часть придворных, окружавших нас, с испугом отшатнулись. — Если она не очнётся, я казню всех лекарей и колдунов в замке. Коли вы неспособны вылечить спонтанную болезнь, то только зря едите свой хлеб!
Тангиаш на миг побледнел на пару с медиком, который только-только вбежал в зал.
— Ваше величество, я постараюсь что-нибудь сделать, — затараторил тот.
Я возмущённо фыркнула, но никто не заметил.
— Что же с тобой случилось, милая? — прошептал король, нежно погладив бесчувственную девушку по волосам.
Я и сама видела, что мое тело едва дышало. Смотрелось жутко. Неестественная бледность, губы, все сильнее приобретающие оттенок синевы.
Под присмотром колдунов и парочки врачевателей Роксар отнес меня в свои покои. Отнес сам, несмотря на то, что в этом треклятом замке ему пришлось преодолеть несколько этажей и длинных коридоров.
Я торопливо семенила следом, прорвавшись
Несколько ближайших часов вокруг потерявшей сознание невесты короля сменилось несколько десятков врачей и колдунов. Все мрачно качали головами, боясь сказать вслух то, что было правдой: это тело не очнётся. Потому что в нем нет души.
Роксар сидел рядом на кресле. Мрачный, как туча. Как правило его взгляд был устремлён в пустоту. А иногда я замечала, как его пальцы, сцепленные в замок, мелко подрагивают. Больше всего мне было жаль, что я не могу сказать ему правду. Что на самом деле я здесь. Прямо возле его ног. А не там, в бесчувственном теле на кровати ослепительно белого шелка.
В какой-то момент лекари начали покидать покои его величества, и в одной комнате оказались лишь король, Тангиаш, моя заколдованная оболочка и я.
Колдун шаркающими шагами подошел поближе и проговорил, кивнув в мою сторону:
— Ваше величество, чтобы вам никто не мешал, я заберу кота моей племянницы…
Роксар поднял на него мрачный, задумчивый взгляд. Синие глаза потемнели, как северная ночь. Он будто бы вовсе не понимал, ничем говорит колдун.
Старик тем временем уже подошёл ко мне, протягивая свои маленькие, толстые ручонки.
Я зашипела. Шерсть встала дыбом, хвост сам собой распушился, а из подушечек пальцев вылезли когти.
Роксар перевел на меня недоуменный взгляд, явно впервые заметив мое присутствие.
— Жак? — тихо спросил он. — Тоже переживаешь за Мари?
И ласково взял меня на руки.
Стало так хорошо, что из груди донеслось теплое тарахтение. Никогда не привыкну к тому, как мурлыкают кошки.
— Вам эта животинка будет только мешать, — продолжал лебезить Тангиаш. — Позвольте, все же он жил у моей племянницы, значит мне и нести это ярмо, пока она не поправится…
— Оставь, Тангиаш, — бросил король, не глядя, продолжая чесать меня за ухом. — Я знаю, что Марильяна не была твоей племянницей.
Колдун на мгновение побледнел, но на зависть быстро взял себя в руки.
— Правда?
Роксар кивнул.
— Она не успела рассказать о своих родителях. В тот раз тоже случился обморок. Но Мари быстро пришла в себя, и я не обратил внимание… Проклятье. Я идиот…
Король уронил голову на руки, закрывая глаза.
Сердце сжалось. Хотелось обнять его, успокоить. Забрать его боль. Он не должен был вот так переживать обо мне. У него вся жизнь впереди. Это я теперь всего лишь кот. Мне можно и пострадать.
— Нужно было ещё в тот день обратиться к целителям, — продолжал король таким тоном, словно это он был виноват в моем состоянии, а не мерзкий старикашка в трёх шагах от него.
Это ужасно злило.
Я бросила на колдуна злой жёлтый взгляд, расстраиваясь, что не могу испепелить его только одной силой своей ярости.
— Вы не могли знать, ваше величество, — с поклоном проговорил колдун, не сводя с меня глаз. Подливая яду в мое дурное настроение. — Не корите себя, чему быть, того не миновать.