Сердце, созданное для любви
Шрифт:
— Да, — сказала Най, улыбаясь и пожимая его руку. — Я только что познакомилась с... ой — воскликнула она, когда пальцы Джейса клещами сжали ее запястье.
— Лодыжка, — пояснил Джейс, когда викарий заметил, как она скорчилась от боли. — Преподобный Иннис рассказывал мне, что Лонгстриты жили здесь. Дэнни и его отец приехали, купили Толбен-Холл, затем оба умерли, не оставив потомков.
— Но я только что...
— Я благодарю вас за все, — громко сказал Джейс, перебивая Най. — Фотокопии очень помогут нам, не сомневаюсь.
— Как я вам говорил, многое из того
— Да. Миссис Фенни говорила, что у нее есть большая коробка бумаг, и мы ознакомимся с ними после ленча. Между прочим, где-нибудь тут есть место, где мы могли бы купить что-то из еды? И потом мы вернемся в Толбен-Холл, чтобы поесть.
Най ничего не сказала по поводу тех планов, которые Джейс составил без нее. Почему он сжал ее запястье и грубо прервал ее? Но сейчас она поняла, что Джейс не хотел, чтобы она упоминала о молодом человеке, с которым только что разговаривала. Он был Лонгстрит, но викарий сказал, что никого из Лонгстритов не осталось в городке. Значит, этот молодой человек был не местный. С другой стороны, молодой человек сразу сбежал, как только увидел викария, будто не хотел попадаться ему на глаза. Что все это значит?
Она рассеянно слушала, как викарий объяснял Джейсу, где расположены магазины, чтобы купить продукты и вернуться в гостиницу.
Как только они оказались на приличном расстоянии, она повернулась к нему:
— Что происходит? Почему ты не дал мне сказать ни слова?
— Я не хотел, чтобы ты рассказывала викарию о мужчине, с которым разговаривала.
— Но почему?.. О, понимаю, сохранить в тайне то, что мы делаем.
— Именно, — сказал он, избегая ее взгляда.
Через несколько минут они вернулись в центр городка и, обойдя магазины, купили фрукты, жареную курицу, сок в бутылках и еще немного шоколадных конфет с начинкой.
— Кажется, мы так растолстеем, — улыбаясь, сказала Най, довольная тем, что у нее есть, что рассказать ему.
— Я думаю, нам нужен шоколад, — сказал он, вздыхая. — Эндорфины дают энергию плюс позитивные эмоции. Они нам необходимы. И еще я куплю бутылку вина, или две, или три и виски. Ты любишь виски?
— Нет. Для меня слишком крепко. Что-то с тобой не так, а? Наверное, ты самый большой пессимист на свете, но...
— Пессимист?
— Нет? Тогда скажи мне, зачем ты купил Прайори-Хаус?
Он открыл рот, собираясь ответить, но тут же закрыл его.
— Как насчет джина? Ты любишь джин?
— Зачем ты стараешься напоить меня? — Она вскинула брови.
— Не для того, о чем ты думаешь. Просто хочу, чтобы ты успокоилась.
— Успокоилась? Для чего?
— Ни для чего. Забудь, что я сказал. — Он протяну кредитку продавцу вина. — С кем ты разговаривала у церкви?
— Очень милый молодой человек, а ты был груб. Почему ты не подошел к нам, чтобы познакомиться?
— Не хотел прерывать тебя. А кто он?
Она подождала, пока они снова выйдут на улицу.
— Лонгстрит. Он потомок Дэини Лонгстрита и живет здесь неподалеку.
— А разве викарий не сказал, что никого из Лонгстритов не осталось в городке?
—
— Или его святой воды, — буркнул Джейс.
— Что?
— Ничего. О чем вы говорили?
Они шли по дороге по направлению к Толбен-Холлу, Джейс нес большие пакеты с продуктами, Най — те, что полегче.
— О сексе, — сказала она.
Джейс не улыбнулся и опустил голову с таким видом, что готов выслушать ее.
— А поподробнее? Если о сексе, то в каком контексте?
— Мы использовали термин «грубый горячий секс».
— Что еще? — спросил Джейс.
Она не собиралась пробуждать в нем ревность, поэтому сдалась.
До их обители было около мили, и Най говорила без остановки, рассказывала Джейсу все, что сообщил незнакомец.
— Но ты так и не узнала его полное имя?
— Я хотела, но была так увлечена его рассказом, что забыла спросить. Правда, я спросила его, не Лонгстрит ли он, и он ответил утвердительно. Думаю, мы сможем найти его адрес в Интернете.
— А я думаю, что и без этого знаю, где он живет, — сказал Джейс.
— Да? Откуда?
— Из документов, которые передал мне викарий. Фотокопии регистрационных актов, где указаны даты жизни и смерти.
— Но какое отношение это может иметь к этому молодому человеку?
— Он... ммм... — Джейс замолчал, не отвечая на вопрос. — Бедный Дэнни Лонгстрит. Спорю, что он пытался сказать людям, что Энн убили. Но что он мог сделать? Сказать им, что ее убила мать его ребенка?
— Правда, — сказала Най, — если бы он послал эту женщину на гильотину, что сталось бы с ее ребенком? Если бы Дэнни взял ребенка, то мог бы оказаться в той же ситуации, что и отец Энн. Ребенок напоминал бы ему о смерти Энн.
— Куда ни кинь, все клин, все плохо, — заметил Джейс.
— Бедная невинная Энн. И несчастный Дэнни. Все из-за того, что Дэнни напился в ту ночь.
— Я думаю, все виноваты, кроме Энн. Она единственная не повинна ни в чем.
Наконец среди деревьев показался силуэт Толбен-Холла.
— Значит, этот парень Лонгстрит сказал, что ты похожа на Энн?
— Да, и что где-то в Толбен-Холле есть ее портрет.
Джейс простонал:
— Спрятанный под половицей в стенном шкафу? Отодвинь туфли, подними половицу и...
Най с любопытством взглянула на него, и когда он отвернулся, ее любопытство усилилось.
— Я надеюсь, что он висит на стене. Я видела там много разных викторианских вещичек.
— Да, там много викторианских вещей. Вещей и... людей, — добавил он.
Глава 14
— Я не верю тебе, — сказала Най, глядя на него.
Они были в ее номере в Толбен-Холле и выложили на маленький столик содержимое коробки миссис Фенни. Там было не так много документов, просто несколько деловых писем от Хью Лонгстрита и гроссбух с записями за один год. Никаких личных бумаг, никаких романтических писем от Энн к Дэнни.