Сердце Сумерек
Шрифт:
Кроме того, эта возня помогла мне отвлечься от мыслей о женах Граз’зта и о том, что он одержим желанием воскресить какую-то из них. Надо же, а ведь мне на минуту даже показалось, что я ему не безразлична. То есть, принцесса не безразлична. Охо-хо, я скоро начну сходить с ума, пытаясь разобраться с собой не в себе.
Чехарда какая-то, в общем.
Я прошлась по всем комнатам на этом этаже и сделала перестановку в нашей спальне: сменила шкаф на более просторный и еще забрала красивый письменный стол с умопомрачительной отделкой из чего-то, напоминающего разноцветный перламутр, хотя на ощупь более
К моему большому облегчению Рогалик был так занят делами, что мы ни разу не пересеклись. Все же мне нужно время, чтобы как следует все обдумать, а когда рядом этот Мистер тестостерон, я начинаю «тормозить и заедать».
Я остановилась только когда за окнами совсем стемнело. Села на притащенный из соседней комнаты удобный пуф и критическим взглядом оценила нашу новую комнату. Конечно, тут бы не помешала парочка красивых простых вещиц, и мне бы еще ноутбук, но и так вполне прилично. Особенно радовало, что по моему приказу расчистили камин и теперь в нем приятно потрескивали дрова. Как, оказывается, приятно заниматься простыми бытовыми вещами, особенно когда единственная вещь, которая тебя ограничивает — собственная фантазия.
Кроме того, через стену оказалась приличная комната, где мог расположиться Хадалис. Не коморка, где ногу на ногу не поставить, как предыдущая. Хотя, по-моему, гарду было все равно, где коротать ночи, главное, чтобы поближе к принцессе.
— Вижу, ты быстро обживаешься, — сказал Граз’зт, словно локомотив на всем ходу тараня мои попытки не думать о нем.
Он только что зашел в комнату и как раз осматривал нововведения. Судя по одобрительному кивку, он не нашел к чему придраться.
— Еще бы какую-то шкуру или тканый ковер вон туда, — я указала на свободное пространство перед камином, — и парочку мягких кресел. Или лежаков.
— Лежаки — это что?
Пришлось провести моему мужу краткий экскурс в теорию развития мебели. Что весьма непросто, учитывая мои посредственные знания в этом вопросе.
— Думаю, — принц потер кончик рога, — можно дать задание столярам.
Потом с отрешенным видом стащил через голову рубашку, бросил ее на кровать.
Я поджала губы, уселась за стол и раскрыла одну из тех книг, которые нашла в сундуке Данаани. Вот так, и не буду я смотреть этот стриптиз. Ради душевного спокойствия и вообще.
К счастью, Граз’зт тоже не был настроен на свои вездесущие попытки вывести меня из равновесия. Еще немного шороха — и я услышала, как его босые ступни шлепают в сторону купальни. Здесь она была такой же большой, как и предыдущая, но слуги приволокли парочку горшков с цветами. Растения больше напоминали засушенных инопланетян, но добавляли свой собственный шарм.
Когда раздался плеск воды, а следом — громкое, что говорится «от души», ругательство Граз’зта, я широко и довольно улыбнулась. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выскочить и…
Меньше, чем предполагала, но какая разница?
Плохая это была идея, Семенова, — поворачиваться. Потому что мокрый муженек в одном коротком полотенце вокруг бедер, с соблазнительно влажными, прилипшими ко лбу волосами, оказался настоящим куском Пражского торта для сидящей на диете сладкоежки. Даром, что пахнет этот шикарный мужчина какими-то цветами. Пузырек я нашла среди вещей принцессы: судя по всему, маслянистая жидкость в витиеватой бутылочке была местным аналогом духов. Запах, на мой вкус, слишком невыразительный, но зато стойкий. Одного маленького пузырька оказалось достаточно, чтобы ванна пахла, словно оранжерея. Пришлось проветривать и молиться, чтобы дорогой муженек не придал этому значения.
— Что это было? — низким от злости голосом, придерживая полотенце одной рукой, а в другой сжимая флакончик, который я бросила на дно бассейна, спросил Граз’зт. — Почему от меня воняет, как от служительницы Лласиин?
Кажется, Лласиин — это одна из Десяти пантеона местных богов. Память принцессы подсказала, что Лласиин считается богиней любви и носит венок из тех самых цветов, чье масло пошло на изготовление духов Данаани.
— Потому что — два. — Я выразительно вскинула бровь, стараясь не коситься в сторону двери. Вообще, конечно, хорошо бы найти убедительный повод сбежать. Не потому, что Рогалик зол, а потому что от одного его вида меня бросает в жар. — Надеюсь, тебе понравилась ванна с маслами, муженек?
— То есть это месть? — вкрадчиво поинтересовался он.
Я попятилась к двери, внимательно следя за тем, чтобы расстояние между мной и Рогаликом не сокращалось ни на сантиметр. Так оно безопаснее.
Вот ни в жизни бы не сказала, что в реальности эти накачанные мужские телеса выглядят так же соблазнительно, как и на рекламе плавок или одеколона от «Армани». А конкретно Граз’зт выглядит даже лучше.
— Это просто еще одно напоминание, что меня лучше не зацепать, — продолжая вовсю храбриться, ответила я.
Дверь была так маняще близка, что я уже слышала сладкий аромат свободы (или это пахнет мой муженек?), как вдруг оказалась прижатой к стене, в ловушке из поставленных по обе стороны от моей головы рук.
Вот же черт, и как я могла забыть об этой его способности перемещаться?!
Так, а если его руки здесь, то полотенце, значит…
«Не смей опускать взгляд, Семенова! Где твой стыд!»
«Я только одним глазком, ну, просто ради удовлетворения любопытства о строении местных рогатых мужчин…»
Дожилась, разговариваю сама с собой. Хорошо хоть не вслух.
Я скосила взгляд ниже, жадно «ощупала» его рельефный пресс, колечко в пупке и едва заметную дорожку волос, которая спускалась по низу живота до…
Граз’зт ухватил меня за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.
— Маа’шалин, тебя возбуждает, когда мужчина пахнет, как чертов цветочный горшок? — почти мурлыкая и странно жмурясь, поинтересовался он.
Вообще нет, я люблю, когда мужчина пахнет лосьоном после бриться, а всяких ароматных метросексуалов терпеть не могу, но сказать это вслух оказалось почему-то очень непросто.