Сердце убийцы
Шрифт:
— Ну как прошел первый день?
— Безрезультатно. — Арчи вытащил пистолет из заплечной кобуры, положил на кофейный столик, а сам уселся на диван.
— Тебя показывали по телевизору. Выглядел очень грозным.
— На мне был галстук, который ты подарила.
— Я заметила. — Она помолчала. — Приедешь к Бену на утренник в воскресенье?
— Ты же знаешь, я не могу. — Арчи тяжело вздохнул.
В голосе Дебби звучало разочарование:
— Ну да, тебе же надо быть с ней.
Подобный разговор происходил не
— Это какое-то психическое извращение, ты же сам понимаешь!
Ее голос вибрировал где-то у него внутри, и это было даже приятно, будто там шевелилось что-то живое.
— Ну о чем тебе с ней говорить?
Она и прежде задавала этот вопрос. Арчи никогда не отвечал на него и никогда не ответит. Шеридан поднес телефон к уху.
— Просто не представляю, как ты сможешь поправиться, не вытравив ее из своей жизни!
«Я не смогу поправиться», — мысленно ответил он, а вслух добавил:
— Мне нужно время.
— Я люблю тебя, Арчи. Бен любит тебя. И Сара.
Хотел сказать «знаю», но не только это, что-нибудь еще, но не смог, и в итоге не сказал ничего.
— Есть надежда, что ты когда-нибудь навестишь нас?
— Как только смогу. — Оба знали истинный смысл этих слов. Арчи почувствовал неотвратимость очередного приступа головной боли. — Да, чуть не забыл. Тебе, возможно, позвонит журналистка, Сьюзен Уорд. Она пишет обо мне очерк для «Орегон гералд».
— И что я должна ей сказать?
— Скажи, что не будешь говорить с ней. А позже, если позвонит снова, расскажи обо всем, что она захочет знать.
— Я что же, должна рассказать ей правду?
Детектив провел рукой по шероховатой обивке своего некрасивого дивана и представил себе Дебби, сидящую на их диване, в их доме, в его прежней жизни.
— Да.
— Ты хочешь, чтобы это опубликовали в газете?
— Да.
— Арчи, чего ты добиваешься?
Он отпил из банки большой глоток пива.
— Завершенности, — сказал и глухо засмеялся.
Глава 12
В первую ночь Греттен не дает ему спать, вследствие чего Арчи перестает ориентироваться во времени. Она впрыскивает ему какую-то разновидность амфетамина и оставляет в одиночестве на несколько часов. У Шеридана начинает скакать сердце, и ему не остается ничего другого, как лежать, уставясь в белый потолок, и чувствовать, как пульс трясет все тело и дрожат руки. Кожа на груди чешется под засохшей на ней кровавой коркой. Дыхание сопровождается пронзительной болью, однако именно зуд сводит с ума. Пленник пытается следить за временем, но сознание плывет, и ниточка чисел обрывается. Когда
Он не слышит, как входит Греттен, и вдруг она здесь, близко, улыбается. Гладит рукой его взмокшие от пота волосы.
— Время принимать лекарство, милый, — мурлычет. Резким движением срывает пластырь с его губ.
Мягко, но настойчиво просовывает конец воронки ему в рот. Шеридан сопротивляется, мотает головой из стороны в сторону, старается приподняться на локтях, но она собирает в кулак его волосы и прочно удерживает голову на месте.
— Тихо, тихо, — приговаривает злоумышленница, будто расшалившемуся ребенку.
Поднимает над воронкой полную горсть таблеток и по одной-две высыпает. Детектив давится и пытается отхаркаться, но Греттен быстро вынимает воронку и упирается рукой ему в подбородок, не давая открыть рот. Потом заставляет проглотить таблетки, поглаживая, как собаку, по горлу.
— Что это? — хрипит Арчи.
— Тебе еще рано разговаривать, — увещевает Греттен и накладывает на губы свежий отрезок прочного винилового пластыря. Шеридан почти благодарен ей. О чем, собственно, говорить? — Чем ты хочешь заняться сегодня?
Арчи таращится в потолок. У него печет глаза от бессонницы.
— Смотри на меня, — цедит она сквозь зубы.
Пленник переводит на нее взгляд.
— Так чем ты хочешь заняться? — повторяет Греттен.
Детектив неопределенно поднимает брови — мол, выбирай на свой вкус.
— Может, опять поиграем в гвоздики?
Арчи невольно дергается.
Лицо Греттен счастливо сияет. Совершенно очевидно, что его мучения доставляют ей истинное удовольствие.
— Тебя разыскивают, — монотонно урчит преступница, — но не найдут!
В какую бы дыру она его ни затащила, газетки-то читает и новости по телевизору смотрит, подумал Арчи.
Лоуэлл почти приникает к Шеридану лицом, так что его взгляд упирается в гладкую белую кожу и до предела расширенные зрачки.
— Я хочу, чтобы ты придумал, какой подарок мы им пошлем, — произносит она будничным тоном и легонько проводит кончиками пальцев по его руке. — Кисть или ступню — что-нибудь такое, приятное. Пусть знают, что мы помним о них. Ты сам выбери, хорошо?
Арчи закрывает глаза. Его нет здесь. Ничего подобного с ним не происходит. Он прилагает титаническое усилие, пытаясь воссоздать лицо Дебби на черном полотне опущенных век. Видит ее такой, как в то последнее утро. Еще раньше разложил по полочкам памяти все предметы ее одежды. Толстый зеленый свитер. Серая юбка. Длинное пальто, в котором она похожа на русского солдата. Шеридан помнит каждую веснушку на ее лице. Сережки с крошечными бриллиантами. Родинку на горле, чуть-чуть повыше ямочки меж ключиц.