Сердце в Доспехах

Наварро Алеся

– Ты уверен? – спросил он, залезая рукой под плащ. – Это он?

– Уверен ли я? – усмехнулся мужчина в шляпе. – Высокий рост, нос с горбинкой, седые волосы и шрам на лице. В этом мире не так уж много людей, которых можно спутать с…

– Достаточно. – Ричард кивнул и бросил на стол небольшой мешочек. – Не нужно называть имен.

– Как вам будет угодно…

– Тень. – Ричард приложил палец к губам. – Называйте меня Тень.

– Разумеется, милорд Тень. – Шляпа чуть качнулась в полумраке. – Не нужно имен. Он отправился по большаку на Вышеград три дня назад. Это все?

Милорд. Здесь, на землях Вольных

Городов, да еще и так близко от границы с Московией, почти никто не пользовался таким обращением. Ричард провел по эту сторону Алепп не один год и уже успел отвыкнуть. Надо же. Милорд. А ведь он даже убедил себя, что научился говорить на местном наречии без ританского акцента.

И ему только что прозрачно намекнули, что это не так.

– Пожалуй, – проворчал Ричард. – Можешь быть свободен.

– Хотелось бы верить, – отозвался человек в шляпе. – У Святой Инквизиции длинные руки.

Это уже переходило всякие границы. И если раньше излишняя разговорчивость предателя, имени которого Ричард не знал – да и не хотел знать – приносила пользу, то теперь могла только помешать.

– У Святой Инквизиции длинные не только руки, – проворчал он, наклоняясь вперед, – но и уши. Будешь много болтать – вырву язык.

– Я само молчание, уверяю вас, милорд. – Собеседник сгреб со стола мешочек с золотом, поднялся и коснулся шляпы рукой. – Доброго дня.

Когда он вышел на улицу, Ричард залпом выпил половину медовухи и с грохотом опустил кружку на место. Жизнь Черного Рыцаря не слишком-то располагает к беспечности. Когда почти каждый день имеешь дело с Нечистыми, а люди норовят расплатиться за работу не золотом, а ножом в бок или стрелой в спину, поневоле начинаешь осторожничать. И если за год-два не обзаведешься умением чувствовать неприятности заранее – не помогут ни Доспехи, ни репутация Братства.

Ричард никогда не жаловался на чутье. Три дня назад оно спасло его от арбалетного болта, пущенного рукой наемника, и сейчас тоскливо подвывало внутри. Где-то впереди поджидала ловушка. Но где?! Ричард покачал головой, снова отхлебнул медовухи и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Там, в крохотной комнатушке, осталась Мила. Без нее все складывалось бы куда проще… но не выгонять же девчонку на большак без гроша в кармане.

И, как бы то ни было, эти самые гроши Ричарду еще предстояло раздобыть. Судя по тому, о чем шептались охотники за столом у камина, на этот раз работа сама шла в руки. Ричард опрокинул в рот последний глоток медовухи, поднялся и поправил на голове капюшон.

– Доброго дня, судари. – Не спрашивая разрешения, он подвинул стул и уселся напротив парочки плечистых мужиков в потертых кафтанах. – Прошу меня простить, но я краем уха слышал, что у вас имеются некоторые… мохнатые неприятности.

– И то верно, друг! – Здоровяк с рыжей бородой сокрушенно покачал головой. – Третьего дня Мику и Франца так подрали, что точно Всеотцу душу отдадут. Треклятые волкулаки, чтоб их…

– Не болтай! – Второй охотник сердито ткнул товарища в бок и повернулся к Ричарду. – А ты какого хрена тут уши греешь? Проваливай, пока…

– Просто проходил мимо. – Ричард выставил вперед ладони. – И услышал. В конце концов, избавлять людей от подобных проблем – мое ремесло.

– Вот, значит, оно что – проворчал охотник. – Так ты ведьмак?

– Вроде того, – ухмыльнулся Ричард. – Будем считать, что

так.

Глава 4

Мила скучала. Пожалуй, еще вчера она и мечтать не могла ни о чем подобном – остаться одной в комнате. Крохотной, с низким косым потолком, под самой крышей – но комнате! С медным тазиком, наполненным горячей водой, столом и парой стульев. И с кроватью, с нормальной кроватью, укрытой старыми и потертыми, но свежевыстиранными простынями! Немыслимая роскошь – особенно после нескольких дней в пути. Вновь оказаться в окружении крепких стен и увидеть надо собой вместо бесконечного голубого неба потолок. Пусть местами подгнивший от весенних дождей и сплошь затянутый паутиной, зато близкий и привычный – почти такой же, как и в доме матушки Яны.

А еще здесь была дверь, которая запиралась изнутри. Когда Черный Рыцарь ушел, Мила тут же задвинула засов и рухнула на кровать. Конечно, он вернется, и вернется совсем скоро, и бежать ей некуда – да и едва ли бы у Милы хватило духу одной выйти на большак. Но все равно несколько часов одиночества поначалу казались самым настоящим даром Небес.

А потом Мила начала скучать. Она уже успела умыться, заплести волосы и изучить взглядом каждую паутинку, каждую трещинку на потолке, каждую крохотную дырочку на простынях. Вид в окно тоже быстро надоел – ничего интересного. Только конюшня, покосившийся сарай и огромное бревно, на котором лениво дымили самокрутками какие-то бородатые дядьки. И лес – темный, густой, насколько хватало глаз.

Мила вздохнула и снова улеглась на кровать. Даже спать уже не хотелось. То ли потому, что она уже научилась высыпаться на голой земле, то ли из-за самой обычной тревоги. Пусть Черный Рыцарь и был чудовищем, волей Всеотца скрытом в теле молодого мужчины, с ним Мила могла не бояться никого и ничего. А теперь он ушел, и она осталась совсем одна.

От невеселых мыслей Милу отвлек шум, раздавшийся снаружи. Сначала негромко вскрикнула женщина, а потом раздался топот ног по лестнице. Похоже, между этажами корчмы собирались люди. Несколько мгновений Мила боролась с любопытством, а потом решительно сбросила ноги с кровати и нашарила башмаки. Разумеется, Черный Рыцарь запретил ей куда-либо уходить, но ведь она не собирается покидать корчму.

Открыв дверь, она почти сразу уперлась в широкую мужскую спину. Чтобы разглядеть хоть что-нибудь, Миле пришлось встать на цыпочки – так плотно набился народ в узкой коридор.

– Отец Всемогущий, горе-то какое, – испуганно пробормотала какая-то женщина. – Вот только же со мной говорил. Хороший человек, вежливый… за жилье и стол заплатил вперед.

Кое-как растолкав плечистых охотников и лесорубов, Мила увидела высокого худощавого мужчину, ничком лежавшего на ступеньках. Лица было толком не разглядеть – только черные, как смоль, волосы, бородку и смуглую кожу. Не загорелую, а именно смуглую – у людей из Вольных Городов такой не встретишь. Матушка Яна говорила, что так темны лицом бывают только выходцы из знойной Иберии, где круглый год светит солнце, а дети рождаются уже загорелыми. Да и одет чужак был как-то странно – чего стоила одна только широкополая шляпа, лежавшая около него. Аккуратно, по правую руку – будто бы он специально снял ее перед тем, как прилечь отдохнуть на ступеньки. Пожалуй, чужак действительно выглядел бы спящим.

Конец ознакомительного фрагмента.