Сердце в залоге

Горовая Ольга Вадимовна

Притормозив перед воротами, машина медленно въехала во двор, и не останавливаясь, завернула в гараж. Верное решение, учитывая погоду, но Марина немного сожалела: она видела дом в последний раз на стадии застывания фундамента, и стало любопытно – как-то все выглядит снаружи сейчас?

Когда машина полностью остановилась в гараже, Миша сам вышел, не ожидая водителя и так же самостоятельно открыл дверь с ее стороны:

– Пошли, - тихо велел Граденко, протянув руку, чтобы помочь ей выйти. – Поговорим.

ГЛАВА 3

Она

вышла, хоть и не приняла помощи. Зачем-то продолжала цепляться за букет, словно бы этим оправдывалась, что не может его коснуться. Но Мишу таким было не остановить: позволив ей подняться, он с полным правом обхватил талию Марины и повел к двери в дом. Сам гараж выглядел совсем обычным: голые бетонные стены, только в дальнем углу какой-то стеллаж с инструментами. Места машины на три-четыре. И тусклый свет. Еще одна дверь чуть поодаль, которая вела на кухню, насколько помнилось Марине по проекту. Они же вышли в холл.

И вот тут Марина замерла, игнорируя даже настойчивое давление руки Михаила на пояс. Просто зрелище было странное. Очень: голые оштукатуренные стены, огромное пустое помещение, деревянный паркетный пол и одинокая вешалка-стойка у входа. Куда, кстати, Михаил, кажется, планировал повесить плащ, который уже собрался с нее стянуть. Вместо того чтобы позволить ему такое, Марина вывернулась и отступила на шаг, осматриваясь.

– Снимай плащ, Марина, в доме тепло, а его стоит просушить, - Михаил и не думал позволять ей выбирать, как сделал отец совсем недавно.

Впрочем, как это часто бывало, его слова имели смысл. Марина медленно расстегнула пуговицы, перехватив букет одной рукой, и все-таки позволила Мише снять с нее плащ. В доме действительно оказалось тепло.

– Ты давно перебрался? – уточнила она, допуская, что столь странный дизайн мог объясняться недавним переездом.

– Четыре месяца назад, - Миша вновь подталкивал ее куда-то вперед, к настолько же пустому и неотделанному коридору.

Через несколько минут они оказались в кабинете. И здесь она не выдержала, прекратив даже пытаться сохранять отстраненность и сдержанность:

– Ты за четыре месяца не нашел времени для внутренней отделки? Зачем, вообще, до конца ремонта переехал? – искренне удивилась Марина, обводя глазами комнату. Кожаный черный диван, стол из темного дерева, удобное рабочее кресло и стеллаж с папками выглядели среди голых стен просто смешно, не спасал даже деревянный пол.

Миша посмотрел на нее как-то устало:

– Чтоб ты потом мне мозг вынесла, что все не так сделано? У меня хватает забот и без того, чтобы тратить время на глупости.

Он скинул влажный пиджак, перебросив его через спинку дивана, а сам подошел к окну и, сложив руки за спиной, стал что-то рассматривать в темноте. А Марина все еще осмысливала его «объяснение», пытаясь не обращать внимания на чувство вины, всколыхнувшееся от упоминаний о его занятости, и признаки усталости, которые она и сама заметила. Нельзя вновь идти этой тропой. Ни за что. Как бы ни хотелось подойти

к нему и обнять со спины, поцеловать эти ладони, крепко сжатые пальцы, напряженную линию скул. Пройтись руками по его плечам, шее, затылку, разминая уставшие, скованные мышцы… Несмотря на всю любовь к нему, она собиралась бороться с зависимостью и чувством подчиненности в каждом шаге, вздохе.

А вот обдумать это заявление следовало. Судя по всему, не было похоже, что ее побег здесь восприняли разрывом отношений. Наоборот. Михаил не сомневался, кажется, что она вернется. Сюда. К нему. И займется отделкой и обустройством их дома.

Ничего не изменилось? Он относился к ней все так же, не восприняв демарш?

Тогда почему так тихо? Где взрыв? Где выяснения и кара за то, что так себя повела?

Или за это время не одна она изменилась, пытаясь вести себя иначе?

Михаил повернулся - возможно, из-за того, что Марина так ничего и не сказала. Она же подошла к дивану и положила уже замученный букет на подушки, погрузила пальцы в волосы, встряхивая влажные пряди.

– Ну так что, солнце, ты стала счастливей за это время? – похоже, решив, что пришла пора все выяснить, спросил Миша.

Спокойно спросил. Очень. Настолько, что Марина обернулась, глядя на него с нескрываемым удивлением. Устало опустила руки и закрыла глаза. Она измоталась за сегодняшний день и поездку. Но не от этой усталости у нее все вздрогнуло внутри. А от его обращения к ней.

– Счастливей? Нет, Миша. – Лгать Марина не собиралась. – Невозможно стать счастливее без своей части. А вот спокойней – да, - она помассировала озябшие руки. – Успешней, более самостоятельной.

Он смотрел на нее не отрываясь. Словно поглощал каждый жест, слово. И явно был доволен услышанным, а в конце слабо хмыкнул:

– Фактический руководитель отдела продаж в компании, которая занимает второе место на местном рынке, пусть пока и с приставкой «и.о.» всего за год. Ты права, - Миша кивнул, спрятал руки в карманы брюк. – Ты достигла многого.

Значит, он все-таки следил за ее жизнью.

Марина молча склонила голову, принимая похвалу.

Такая оценка от Михаила Граденко многого стоила. Когда-то Марина думала, что сумеет стать равной ему. Или, как минимум, правой рукой в тех делах, где она действительно могла бы ему помочь.

– Большая часть того, что я умею и знаю – твоя заслуга, - спокойно произнесла она, возвращая ему признание. – Просто здесь это никому не оказалось нужным.

Лицо Миши на секунду застыло и, отзываясь на это, что-то замерло у Марины внутри отголосками прошлого. Но уже в следующую секунду он снова принял расслабленный вид. Усилием воли, которое Марина уловила, - Миша действительно изменился.

Атмосфера в кабинете была какая-то тяжелая, напряженная, давящая, хотя никто не кричал, как раньше, не выставлял никаких требований и ультиматумов. Оказывается, тихий и спокойный разговор может падать на душу многотонной бетонной плитой не хуже скандала.