Сердце варвара
Шрифт:
Харрек похлопывает себя по плоскому животу и лучезарно улыбается мне. На плечах у него меховой плащ, а его длинные волосы заплетены в одну толстую косу, которая бьется о его руку, когда он входит внутрь.
— Ты хорошая женщина, Стей-си.
— Спасибо, — говорю я сухо. — Присматривай за Пейси, ладно? Я начну готовить. — Я не возражаю приготовить для него или любого другого охотника, который придет. Мне нравится кормить людей.
Он подходит к моим мехам, где ползает Пейси, и подхватывает малыша на руки. Я слышу довольное хихиканье Пейси
— У этого малыша грязная набедренная повязка, — объявляет Харрек. — Может, мне сменить ее?
— Ты был бы моим героем, если бы сделал это, — говорю я. Как только огонь снова разгорается, я подбрасываю последний комок навоза двисти, чтобы все разгорелось, а затем направляюсь на свою маленькую кухню. Я достаю из корзинки с кореньями маленькую не-картофелину и нарезаю ее костяным ножом. Однако я не могу перестать думать о Пашове. Волна тоски пронзает меня, и я решаю, что испеку двойную порцию пирожков на завтрак, когда он появится. Если он появится. Черт возьми, я действительно надеюсь, что он появится. Я бросаю взгляд на Харрека, он пеленает ребенка, корча ему при этом глупые рожицы. — Где Пашов сегодня утром? — спрашиваю я.
Блин, это прозвучало совсем не буднично. Вот тебе и умение сохранять хладнокровие.
— О, я уверен, что он скоро будет здесь, как только услышит, что я здесь.
Я оглядываюсь. Это странно.
— Почему это?
— Потому что я пытаюсь заставить его ревновать. — Он улыбается мне и заключает Пейси в объятия. — Что может быть лучше, чем прийти и пофлиртовать с его парой и поиграть с его комплектом?
Раздраженная, я нарезаю немного быстрее. Так вот в чем дело? Он пришел пофлиртовать?
— Не хотелось бы тебя огорчать, но мне это неинтересно.
— О, я знаю это, — смеется Харрек, продолжая играть с Пейси. — Ты пара моего друга, и я бы никогда такого не сделал. Но он этого не знает.
О чем, черт возьми, он говорит? Он такой странный тип. Я хмурюсь, когда беру кусочек сушеного мяса и пропускаю его через «мясорубку», но Харрек больше ничего не говорит, просто играет с Пейси. Может быть, я ослышалась.
Я подхожу к огню и выкладываю маленькие лепешки на подгоревшую костяную тарелку. Она плохо выдерживает многократное использование на огне, но без моей сковороды у меня нет другого выбора. Не успевает она зашипеть, как в дверной проем заглядывает Пашов.
— Я чувствую запах пирожков? — спрашивает он с восхищенным выражением на лице.
Этот восторг сменяется грозным выражением лица, когда он видит Харрека.
— И тебе доброе утро, — окликает Харрек, покачивая на коленях Пейси. — Наслаждаешься нашей прекрасной погодой?
Входит Пашов и подходит поближе к огню, его глаза сузились.
— Погода плохая.
— Правда? — спрашиваю я. Здесь, в каньоне,
Пашов кивает, пересаживаясь поближе к огню. Я обнаруживаю, что он садиться между мной и Харреком. Я немного удивлена — и раздражена — этим. Неужели он действительно думает, что я проявляю какой-то интерес к его другу? Все, чего я хочу, — это он.
Первые пирожки готовы, и я раскладываю их по тарелкам, затем предлагаю Пашову. Он выглядит удивленным, но одаривает меня благодарной улыбкой, затем прячет ее. Между укусами он бросает взгляд на Харрека.
— Ты сегодня охотишься? — спрашивает он.
— Конечно. — Харрек дует на живот Пейси. — Я просто хотел сначала поесть.
Пашов хмыкает, а затем смотрит на меня.
— Спасибо тебе.
Я киваю и чувствую, что немного краснею, но принимаюсь за следующие пирожки, намазывая их небольшим количеством жира, чтобы они получились вкусными. Они обсуждают охоту в этом районе и тот факт, что никто не видел мэтлаксов с тех пор, как мы приехали. Я не возражаю, если мэтлаксов совсем не станет, и говорю об этом, хотя время от времени думаю о матери с ее маленьким ребенком.
В конце концов все лепешки испечены, и оба охотника накормлены. Пейси начинает капризничать, и поэтому я передаю последний пирожок Пашову и прикладываю ребенка к груди.
Пашов ставит свою маленькую тарелку на стол, наблюдая за мной.
— Не голоден? — спрашивает Харрек, потянувшись за тарелкой. — Я возьму это…
Пашов шлепает его по руке.
— Это для Стей-си. Она ничего не ела.
— Хм, — говорит Харрек с довольной улыбкой на лице.
Я удивлена — и немного тронута, — что Пашов приберег для меня один из своих пирожков. Он их безумно любит и может есть дюжинами.
— Ешь сам, — говорю я ему. — Я не против кусочка вяленого мяса.
Пашов упрямо качает головой.
— Это для тебя. — Он пододвигает тарелку поближе ко мне. — Что ты собираешься делать сегодня?
— Я? — Я пожимаю плечами. — Думаю, буду шить. Пейси становится таким большим, что его туники едва налезают на него, и мне нужно подбить их мехом, потому что становится холоднее.
— У тебя достаточно кожи?
— Я могу принести тебе несколько шкурок, если хочешь, — предлагает Харрек.
Пашов бросает на него еще один раздраженный взгляд, и я озадачена. Эти двое когда-то были хорошими друзьями. Почему Харрек, кажется, одержим желанием подколоть его?
— Не надо, — говорю я Харреку. — Спасибо. — Я поворачиваюсь к Пашову. — Но мне бы не помешало еще немного щепок для костра. Я сжигаю последнюю прямо сейчас.
— Я соберу тебе немного, — говорит Пашов, наклоняясь и кладя руку мне на колено. На его лице появляется намек на улыбку, когда он смотрит вниз на Пейси, который сосет мою грудь.