Сердце ведьмы

Дин Алисия

— Ты кто?

— Я Ник Лазитер, частный детектив. Я могу задать вам несколько вопросов о Джуаните Коллинс?

Мозес посмотрел вниз, когда же он снова поднял свои красные глаза, в них блестели слезы. В голосе появилась хрипотца.

— Какие вопросы? Я не знаю ничего о том, что с ней случилось.

— Она была в программе по защите жертв домашнего насилия. Для этого должны были быть причины.

Мозес

кивнул, и Ник заметил в его глазах смущение.

— Мы часто спорили. Я ударил ее несколько раз. — Его взгляд стал тяжелым. — Но, ни фига, я ее не убивал. Убирайся из моего дома!

Внезапная вспышка гнева, только что выплеснутого на Ника, явно давала понять, откуда взялась программа по защите жертв.

— Еще несколько вопросов. Где вы находились ночью десятого апреля?

— Не твое собачье дело.

Мозес начал закрывать дверь, но Ник придержал ее рукой, и мужчина остановился.

— Если вы ответите на мой вопрос, это прояснит некоторые детали. В противном случае я вынужден буду обратиться к копам.

— Они уже были здесь, и я скажу тебе то же, что говорил им. Я был в тюрьме, твою мать, три недели до всего случившегося и три дня после. Вали отсюда.

Мозес захлопнул дверь. Ник не стал стучать снова. Если парень был в тюрьме, это очень легко проверить. И это еще раз подтвердит мысль Ника: дохлый номер.

Ник уехал, по пути заскочив в полицейский участок, чтобы проверить сказанное Мозесом. Бетти быстро все выяснила. Как и заявлял Дональд Мозес, он находился под стражей до, во время и после убийства Джуаниты. Если он не убивал ту жертву, с которой был знаком, как выяснил Ник, значит, не убивал и остальных.

Равин отправилась к Нику в офис, чтобы поговорить о плане их дальнейших действий и выяснить, нашел ли он пропавшую фотографию. Возможно, ничего особенного и не произошло, но это почему-то ее беспокоило. В этой сумасшедшей необъяснимой неразберихе любая деталь могла иметь значение.

Парень, которого она встретила в прошлый раз, тоже был здесь, хотя Ника не было.

— Привет, — сказал парень. Улыбнувшись, он на секунду показал свои кривые зубы между обветренными губами. — Вы с Ником вместе ведете это дело, да?

— Да, — подтвердила Равин.

— А я тоже с ним работаю. Как раз сейчас я собирался кое-что проверить. Я уже говорил о программе по защите жертв? Хочу поговорить с тем парнем. Там есть кое-что подозрительное, если хочешь знать.

Равин не была уверена, одобрил ли Ник этот план, но это показалось ей неплохой идеей, особенно если выяснится что-то новое. В настоящее время Ника не было на месте, а она хотела что-нибудь сделать.

— Я поеду с тобой, — предложила она.

— Хм, не уверен, что такой хорошенькой девушке, как ты, стоит ввязываться в опасное дело. — Парень скрестил на груди свои костлявые

руки, быстро прикрыв надпись «Я не такой тупой, как ты думаешь».

Равин улыбнулась ему скорее насмешливо, чем добродушно.

— Я могу позаботиться о себе. Пусть твоя маленькая головка обо мне не беспокоится.

Глаза парня округлились, и он ухмыльнулся.

— Думаю, ты справишься. Поехали. Мы возьмем мою машину.

Заезжая на парковку, Ник прокручивал в голове все, что выяснил о других жертвах. Хотя на самом деле его расследование не сдвинулось с места. Программа по защите жертв домашнего насилия была единственной зацепкой, и из нее тоже ничего не вышло. Неудивительно: нарушители закона о домашнем насилии обычно не становятся серийными убийцами. Ник уже почти подошел к входной двери, когда заметил на парковке автомобиль Равин, а автомобиля Марвина не было. Что она здесь делала и куда, черт возьми, делся этот неудачник? У Ника появилось дурное предчувствие, поэтому он ускорил шаг.

Входная дверь была заперта, а это означало, что никого здесь не было. Или же это могло означать, что они были вместе. Дурное предчувствие усилилось, под ложечкой защемило, и по спине пробежали мурашки.

Внутри здания нехитрое предположение Ника подтвердилось. Там никого не было. Но что они, блин, могли делать вместе?

Он прошел к себе в кабинет, и его взгляд упал на монитор компьютера. Ник неожиданно понял, где могли быть Марвин и Равин, и его ноги стали ватными от страха. Список жертв Железного Дровосека вместе с адресом Мозеса как раз высвечивался на мониторе. Ник не закрыл файл перед уходом.

ГЛАВА 30

Дом Дональда Мозеса находился в районе однотипных домов, некоторые из них были ухоженными, некоторые нет. В соседнем дворе был аккуратно подстриженный газон, стояло два детских велосипеда, под окном была ухоженная цветочная клумба. Дом же Мозеса находился в плачевном состоянии.

Равин стояла на крыльце рядом с Марвином, стараясь не касаться оборванного красного стула, окруженного пустыми пивными бутылками и автодеталями. Марвин позвонил.

Дверь открыл мужчина, который выглядел так, будто его только что разбудили, хотя было уже далеко за полдень. Он был в джинсовых шортах, без рубашки, гордо демонстрируя несколько татуировок на торсе. Его светло-каштановые волосы были длинными и грязными, и даже через сетчатую дверь Равин почувствовала запах немытого тела и алкоголя.

— Кто вы, черт возьми, такие? — прорычал мужчина.

— М-мы следователи, — ответил Марвин. — Мы х-хотели бы с-спросить вас… — Он умолк и беспомощно посмотрел на Равин.

— Джуанита Коллинс принимала участие в программе по защите жертв домашнего насилия, — сказала она. — В связи с этим мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

Лицо мужчины покраснело, и он распахнул сетчатую дверь прямо на Марвина, который попятился, чуть не свалившись с крыльца.