Сердце ведьмы

Дин Алисия

Один за другим каждый член общины сделал шаг вперед и прикоснулся пламенем своей конусообразной пурпурной свечи к свече Ваноры. Пурпур символизировал силу призываемых духов и связь пришедших душ.

Когда все снова стали в круг, ведьмы закрыли глаза и, прислушиваясь, принялись ждать. Ветер утих, и Равин слышала вокруг звуки леса: шорох — наверное, шаги маленького животного, журчание протекающего недалеко ручейка, крик совы. Равин думала о Сорине, молясь, чтобы ее сестра появилась.

— Мы заклинаем

тебя, — продолжала Ванора, — Богиня умерших духов, покажи нам сейчас тех, кого нет в живых. Тех, кто хочет, чтобы его увидели.

Равин открыла глаза и уставилась на дым от медного котелка. Она смотрела, как движется пар, который, казалось, приобретал какие-то формы и образовывал нечто иное. Девушка затаила дыхание, про себя желая, чтобы появилось лицо Сорины.

Она была до того сосредоточена на этом желании, что сначала не заметила, как затихло все вокруг. Затем запах серы наполнил воздух и, казалось, земля задрожала под ногами. А дым от котелка снова стал всего лишь дымом.

Что произошло? Сердце Равин заколотилось сильнее, она и остальные члены общины подняли головы и огляделись вокруг. Из-за деревьев к ним приближалась фигура в капюшоне.

Призрак быстро подошел, и сердце Равин лихорадочно забилось. Это не был дух, которого они хотели вызвать. В нем было что-то зловещее, она это почувствовала. Напряжение в теле усилилось, и Равин посмотрела на Ванору, ища у нее поддержки.

На лице верховной жрицы отразилось отвращение… Она узнала его? Это был кто-то — что-то,— с кем она была знакома!

Равин устремила взгляд на фигуру, которая теперь уже стояла возле котелка. От ее шагов листья закружились сильнее и появился черный пепел, маленькими частичками парящий в воздухе и опускающийся на землю. Равин почувствовала, что в этом черном пепле присутствовало зло. Она не могла сказать, как это поняла, — просто знала.

Голова непрошеного гостя была опущена, затем он поднял ее и откинул капюшон. Ком образовался в горле Равин. Кейни!Он подержал руку над паром от котла, и Равин почувствовала запах обожженного тела.

Кейни скривился, но руку не убрал. Через несколько секунд он опустил ее. Кожа на руке сильно покраснела, в некоторых местах стала почти черной, сморщенной и начала покрываться волдырями. Вне всяких сомнений, это было мучительно больно.

Улыбнувшись, Кейни провел рукой в воздухе. Сразу после этого движения кожа стала такой же, как прежде, — ожоги исчезли. Ропот толпы нарушил удручающую тишину.

Раздался голос Ваноры, сильный и бесстрашный:

— Что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, что тебе нельзя тут находиться.

Взгляд Кейни был устремлен на Равин, но он ответил жрице:

— Я хожу, куда захочу. У меня есть власть проникать на любой ритуал, в любое время, в любой точке мира. Ваши жалкие заклинания не могут остановить меня. — Он подошел к Равин и встал

прямо перед ней. — Ты моя, — прошептал он. — Однажды ты поймешь это. Ты будешь править вместе со мной. Для нас не будет ничего невозможного. Ты нужна мне.

Равин покачала головой, но она не была такой сильной, как Ванора.

— Ты мне противен, — сказала девушка дрожащим голосом. — Зло ужасает меня. Я никогда не буду твоей.

Глаза Кейни горели яростью.

— Кажется, ты еще не поняла, какими способностями я сейчас обладаю.

Он повернулся и вдруг очутился перед Ванорой. Равин напряглась, испугавшись, что он может сделать что-нибудь с этой немолодой уже женщиной. Но Кейни просто задал ей вопрос.

— Болит?

Его голос был мягким и насмешливым. При тусклом свете луны и свечей Кейни смог различить выражения, сменившиеся на лице Ваноры. Вначале смущение, затем потрясение, потом что-то вроде отчаяния.

— Рак, — продолжил Кейни. — Он уже причиняет тебе боль или пока что ты ощущаешь только слабый дискомфорт? Со временем он станет более болезненным. Ты ведь понимаешь это, правда?

Ропот членов общины усилился. Равин была потрясена и расстроена. У Ваноры рак? Этого не может быть. Но по выражению лица жрицы Равин поняла, что это правда.

Ванора не отвечала ему, и Кейни улыбнулся, его губы скривились в медленной злорадной ухмылке. Затем он повернулся к Равин и посмотрел на нее сверху вниз. Она ощутила подавляющую силу его личности, его гипнотическую власть.

— Смерть твоей сестры ничему тебя не научила. Я могу забрать у тебя все, что угодно. Твою жизнь, твоего любовника.— Он с презрением прошипел это слово.

Но Равин обратила внимание только на его слова о Сорине. Каким-то образом Кейни был причастен ко всему этому. Каким-то образом он помог этому сумасшедшему Железному Дровосеку убить ее любимую сестру.

Ярость и печаль охватили Равин, и она набросилась на Кейни, но он больно сжал ее запястье.

— Ты не можешь навредить мне. Не можешь победить. Приходи ко мне, пока не потеряла все, что у тебя осталось.

Когда он смотрел на нее сверху вниз, вокруг них образовалась зловещая тишина. Затем Кейни отпустил ее и отступил, поднимая руки к небу.

Равин почувствовала, как что-то щекочет ее босые ступни, царапает их, и посмотрела вниз. Ноги стали ватными от страха. Вокруг нее ползало множество скорпионов. Девушка вскрикнула и попятилась, спотыкаясь и давя ногами насекомых, желая спастись от них.

Кейни засмеялся — громким завораживающим хохотом — и замахал руками. Скорпионы разбежались так же быстро, как и появились. Равин стояла, вся дрожа, пытаясь прийти в себя и злясь на свою слабость.