Сердце воина
Шрифт:
– Клонирование?
– Почти. Вы называете это искусственным осеменением. Кистранцы сделали еще один шаг в этом направлении, избавив женщин от беременности. Больше они не вынашивают детей: за них это делают специальные аппараты. Добавь к этому всеобщий контроль за рождаемостью, не оставляющий возможности выбора. Противозачаточные средства добавляются во все продукты и питье, а сперму получают исключительно от самых способных и одаренных мужчин. Детей выращивают в детских центрах, где их подвергают испытаниям, чтобы выяснить, к чему они лучше приспособлены в жизни.
– Это звучит..,
– Тедра наверняка согласилась бы с тобой. В детских центрах обучают всему, что необходимо будущим гражданам, за исключением того, что могут дать только родители. Для того чтобы восполнить недостающее, Тедре пришлось отправиться на Ша-Каан.
– Ты говоришь о любви, верно?
– В точку, крошка.
– В таком случае ты сама себе противоречишь, – немедленно нашлась Бриттани. – Не сама ли пыталась недавно меня убедить, что шакаанцы зажали свои эмоции в кулак и не дают им поднимать голову?
– Мужчины. Но не женщины. Но я, пожалуй, открою тебе ма-а-аленький секрет. Воины твердо убеждены, что не способны любить. Заботиться, лелеять – да. Но никаких глубоких чувств. Только Тедра доказала обратное. Ее спутник жизни Чаллен любит Тедру до безумия, хотя сначала всеми силами пытался это отрицать и именно любви ей сначала недоставало. Не думай, что я позволила бы ей остаться с ним, будь она для него всего лишь игрушкой в постели. Но ей пришлось подвергнуться смертельной опасности, прежде чем он понял. Так что тебе придется немало вытерпеть, чтобы услышать признание своего воина.
– Миллион благодарностей, – проворчала Бриттани. – Как раз то, что я ожидала услышать.
– Но не сдавайся, детка. Ты мне нравишься. Поверь, я сделаю все, чтобы помочь. И только сейчас дала тебе огромное преимущество: пусть твой воин сколько угодно убеждает тебя, будто не способен любить, – не верь. Только не форсируй события. Что ни говори, он сын Тедры, а значит, немного другой, чем остальные шакаанцы, и потому рано или поздно все сообразит сам, чего нельзя ждать от его соотечественников. Их женщины не требуют многого. Только пришельцы могут взбаламутить стоячую воду и показать шакаанцам, что древние законы и обычаи не всегда вписываются в реальность.
– Значит, мне предназначена роль наставницы?
– Ничего подобного! – засмеялась Марта. – Шакаанцы не любят новые веяния, Я сказала не «учить», а «показывать» и имела в виду только твоего спутника жизни, а не всю планету. Тедра пыталась кое-что изменить, но почти без успеха. Поверь, она ненавидит их законы и правила так же сильно, как и ты. Но поделать ничего нельзя, пока их женщины мирятся с такой жизнью. Пока. Твои люди тоже когда-то следовали этой дорогой, недаром в вашем обществе много веков правили мужчины. Но женщины в конце концов устали от того, что с ними обращаются как с детьми, и сделали все, чтобы изменить такое положение. Ша-каанские женщины еще не дошли до точки.
– Марта, разговор с тобой кого угодно доведет до этой самой точки. Господи, как я рада, что всего этого нет на самом деле!
– Пусть тебе послужит некоторым утешением то, что Тедра была очень счастлива со своим воином все эти годы, – со вздохом заявила Марта. – Она ни за что не хотела бы с ним расстаться.
–
– Ни в коем случае. Она просто старается не обращать внимания на то, чего не может изменить, и помогает в меру своих сил. Уже успела отправить немало женщин в другие миры, туда, где они почувствуют себя равными мужчинам, полезными и необходимыми для общества.
– А вот это не правильно. Только люди, неудовлетворенные своей жизнью, могут попытаться ее изменить. Если они попросту сбегут, все останется по-прежнему.
– Я-то это знаю, – хмыкнула Марта, – и ты, очевидно, тоже, но Тедре необходимо чувствовать, что она делает что-то для этих людей, поэтому мы не станем ей ничего говорить.
– На меня не рассчитывай.
– Значит, собираешься разжечь смуту?
– Если ты этого не хочешь, в любую минуту можешь вернуть меня домой, – предложила Бриттани.
– Да ты еще и шантажистка!
– Пока что торгуюсь.
– Забывая о том, что имеешь дело с компьютером, который может точно предсказать конец пьесы. Предположим, я отсылаю тебя домой и даже возвращаю Далдена на Ша-Каан без тебя, потому что иного выхода не вижу. Но потом мне придется иметь дело с одним разъяренным воином и одним взбешенным Чалленом, которые посчитают, что я чересчур зарвалась. Меня, по всей вероятности, отключат, а Далден найдет другой корабль и отправится за тобой, поскольку спутники жизни никогда не разлучаются. Так что ты спасешься от ужасной участи, которую себе навоображала, всего лишь месяцев на шесть, после чего окажешься на Ша-Каане, но уже в обществе очень обозленного спутника жизни, который пока что из кожи вон лезет, чтобы угодить тебе. Поэтому решай, что предпочесть.
– О, Марта, прекрати и убирайся!
– А вот убраться я не в силах. Единственное, что могу сделать для тебя, – это замолчать. А ты сиди здесь и мучайся, размышляя обо всем, чему не веришь. А поскольку споры со мной куда полезнее душевных терзаний, угадай, что лучше?
– Я не Тедра! – взвилась Бриттани. – И ты мне не нянька!
– А кто же еще? Как только Далден сделал тебя своей спутницей жизни, ты сразу стала членом семьи Тедры, и, по-моему, мы уже рассуждали на эту тему. Я отвечаю за каждого, кто вошел в семью Тедры. Она очень заботлива и расстраивается, если ее родные несчастны. Ощущает их боль, как свою.
– А если двое близких ей людей несчастны друг с другом? За кого она переживает больше?
– На это может дать ответ только теория вероятностей, – ответила Марта. – Может, кому-то из двоих придется немного уступить, но компромисс в ссорах иногда необходим.
– Почему у меня такое чувство, что уступать придется мне?
– Ничуть, куколка. Я знаю Далдена с самого его рождения, а ты – меньше недели, но помни, я никогда не ошибаюсь. Далден готов сдаться. До сих пор он старался следовать лишь по одному пути, почти презирая чужеземную кровь, которая течет в его жилах, и стараясь забыть о том, что он наполовину кистранец: слишком много бед причиняло ему его происхождение. Мальчик будет в ладу с собой, как только осознает, что он не только ша-каанский воин.