Сердце волка
Шрифт:
Они были ярко-голубые и удивительно ясные.
Интересно, кто её отец? Какой оборотень согласился иметь близость в зверином обличье со «шмарой»? Случайная беременность исключена — любой волк всегда почувствует возможность самки понести, не заметить этого могут только очень молодые оборотни. Либо Арилла обманула какого-то юнца, либо кто-то сам согласился на связь с ней.
— Как назовёте?
Арилла, улыбаясь, подняла голову и ответила:
— Наррин.
Я вздрогнула. «Верная» на древнем наречии оборотней, это имя напоминало
— В честь отца. Дартхари один не побрезговал дать мне ребёнка. После смерти Кати я была сама не своя, погибала от горя и тоски. Я просила их… тех, кто приходил ко мне, но все отказывались… Но однажды дартхари решил купить у меня платок для старшего советника, он хотел заказать сложную вязку… И тогда я набралась смелости… И попросила…
Значит, Вожак — отец этой девочки. Я помогла родиться его ребёнку.
Подняв руки, я посмотрела на ладони. Смогу ли я когда-нибудь рассказать кому-либо, что ощущала в ту минуту, когда поняла, что новорожденная — дочь дартхари? Смогу ли я объяснить, что чувствует любящая женщина, принимая в свои руки ребёнка любимого мужчины?..
Я покинула дом спустя десять минут. Петер вызывался проводить меня, но я отказалась.
Вышла на крыльцо и огляделась — тучи по-прежнему сгущались, и в воздухе всё так же чувствовался запах грозы. Что ж, дождь будет кстати после всех сегодняшних событий.
Оборотни разбегались с улицы: как и любые животные, они недолюбливали дождь.
Я подняла руку, и мне на ладонь упала большая, тяжёлая капля. Самая первая… ещё не дождь, только его преддверие. Прямо над головой сверкнула молния, а потом раздался раскат грома.
Здесь, на краю деревни клана белых волков, есть очень интересные ворота. В них почти никто и никогда не выходит, да и не заходит тоже. Я не знаю, зачем их сделали. Там, за этими воротами, находится то, о чём много раз пел Дэйн в моих снах — Снежная пустыня.
Арронтар стоит на возвышении, причём довольно большом. Граница его — река Арра, опоясывающая это возвышение, окольцовывающая его. И на западе, в самом широком и глубоком месте реки Арры, растут небольшие кусты с вечно золотыми листьями. Там много цветов и высокой травы, а потом, за рекой, начинается территория Снежной пустыни — белого, как снег, песка. Она кажется бескрайней и вечной, но говорят, что за ней есть море. Правда, его никто не видел… по крайней мере никто из оборотней.
Теоретически, если выйти в ворота, находящиеся здесь, можно дойти до Снежной пустыни. И до Неизвестного моря. Только вот зачем кому-то туда идти?
Когда надо мной в очередной раз сверкнула молния, я заметила рядом с воротами чью-то тёмную фигуру, закутанную в плащ. Не может быть… Это же…
— Грэй!
Вообще-то я не собиралась кричать. Это произошло, скорее, от неожиданности.
Мужчина обернулся и, заметив меня, кивнул. Я подошла ближе.
— Наверное, это не моё
Он засмеялся.
— Почему вы так решили, Рональда?
— Хм, — я хмыкнула. — Всех Старших лордов учат отвечать вопросом на вопрос?
— Вы угадали, — улыбнулся Грэй. — И этому нас учат тоже.
— И конечно, по такому искусству ваши оценки были куда выше, чем по ботанике?
— Несравнимо выше.
Мне очень нравились его глаза. Они напоминали о маленьком Джерарде. Такие же тёмные и глубокие.
— И всё-таки… вы не заблудились?
— Не совсем. Мне сказали, что здесь… м-м-м… есть гадалка.
Я закашлялась от неожиданности.
— Кто-кто?.. Гадалка? Ну-у-у, это кто-то с вами пошутил. На этой улице живут прекрасные швеи и… ещё кое-кто, но гадалок совершенно точно нет. Оборотни вообще не гадают.
Конечно, Грэй соврал. Не мог он не знать, что в Арронтаре гадалок днём с огнём не сыщешь. Но раз соврал — значит, так надо. Значит, я лезу не в своё дело.
— Вам не холодно, Рональда? Такой дождь, а вы без накидки.
— Нет, совсем не холодно, я привыкла. А вы вроде бы начали называть меня на «ты». Передумали?
— Только если ты присоединишься ко мне.
Интересно, почему с ним так легко? Что такого есть в этом человеке, что с ним я забываю о том, кто я? О том, какая я? Может быть, это происходит потому, что он не оборотень?
— С удовольствием. Я сейчас возвращаюсь к себе, надо позавтракать, а потом хотя бы немного поспать. Всю ночь принимала роды. Если хочешь, заходи, позавтракаем вместе.
— Конечно, хочу.
Я ещё никогда никого не приглашала в свою хижину. Но Грэя мне хотелось пригласить — и я сделала это.
По дороге он несколько раз предлагал мне свой плащ, но я каждый раз отказывалась. Со мной под дождём точно ничего не случится, а вот он запросто может простудиться, человек всё-таки.
Элфи выбежал нам навстречу, помахивая хвостом. Бедняга меня просто заждался — ещё бы, всю ночь пропадала, оставила его одного.
— Познакомься, это Грэй, наш с тобой гость. Он хороший.
Элфи внимательно обнюхал ладонь мужчины, и, видимо, что-то в ней ему понравилось, потому что он чуть лизнул пальцы Грэя.
— Красивый хати. У императора похожий. Дартхари Нарро подарил ему щенка на тридцатилетие.
— О, так ты, оказывается, настолько хорошо знаком с императорской семьёй?
Дождь почти кончился, поэтому я решила расположиться на крыльце, под крышей. Грэй отказался сидеть в кресле и притащил себе в качестве седалища здоровенное бревно, на которое я сверху постелила кусок непромокаемой ткани, чтобы мой гость ничего себе не застудил.
Костром нам служила небольшая горелка с магическим огнём. Когда-то давно я хотела её ликвидировать, но по каким-то соображениям оставила. И хорошо — магии сейчас во мне едва хватило бы на слабую искру.