Сердце волка

Шнайдер Анна

— Я рассказала, что ребёнок Лил, жены Грэя, умрёт. Про проклятье я тогда ничего не поняла, видела лишь, что мама спасает роженицу, а новорожденный умирает. И Лил отказывается от пищи, всё время плачет, не разговаривает… И в конце концов я увидела её похороны. Много белых цветов и Грэя с пустыми глазами. А на следующее утро он повесился.

Меня передёрнуло. Не хотела бы я быть провидицей. После подобных видений можно и с ума сойти…

— Я часто думаю о том, что бы случилось, если бы я не рассказала маме. Не всё из того, что я вижу, сбывается. Многое, но не всё. Я и сама

была напугана, и маму напугала. Я кричала, что ребёнок не должен умереть, что мама должна сделать всё, чтобы малыш жил… И она сделала. Лил мертва, Эдвин жив, и у Грэя последние годы были не менее пустые глаза, чем в моём видении. Он рассорился с императорской семьёй, ушёл из замка и ни с кем не общался с тех пор.

— Так вот почему все так застыли, когда он сказал, что хочет встретиться с императором, — протянула я понимающе. — Интересно, почему передумал.

— Когда-нибудь ты это узнаешь, не волнуйся.

— Да я и не волнуюсь. Но я не совсем понимаю, зачем ты всё это мне рассказала.

— Я знаю многое из того, что случится в ближайшее время. Но ничего не расскажу. Пожалуйста, не обижайся на меня за это. Я хочу быть твоим другом, но у меня есть принципы, от которых я никогда не смогу отступить.

Ветер пошевелил длинные белые волосы Араилис. Она смотрела на меня очень серьёзно и немного взволнованно, а я думала о том, что впервые в жизни кто-то выразил желание стать моим другом.

— Знаешь… я очень рада, что всё-таки уехала с Грэем.

Девушка улыбнулась. Кажется, она прекрасно понимала, что это значит.

— Элли! Элли! — вдруг закричал Эдвин, и Араилис, вздрогнув, посмотрела на небо.

Над нами кружили две большие птицы. Одна была серо-чёрной, а другая ослепительно белой. Сделав несколько кругов, они резко спикировали вниз, и не успела я даже глазом моргнуть, как в нескольких шагах от нас с Ари появилась очень красивая рыжеволосая женщина в тёмно-зелёном платье. Кажется, именно она была белой птицей, потому что вторая, серая, села ей на плечо.

Все оборотни красивы, как боги. Но эта женщина… Она была красивее всех, кого я видела раньше. Тонкая, какая-то прозрачная кожа, большие зелёные глаза, чуть вьющиеся волосы удивительного цвета — они были даже не рыжие, а какие-то алые. Словно кровь. Распущенные, они слегка шевелились на ветру, будто живые.

Но всё это я заметила спустя несколько секунд, потому что поначалу поняла лишь то, что передо мной находится самый сильный маг из всех виденных мной раньше. Эта женщина — словно оживший Источник силы. Магия была у неё в каждой клеточке, в каждом волоске, она лилась из неё в таком количестве, что на миг я глазам своим не поверила.

— Привет, мам, — тихо сказала Араилис.

О Дарида! Так это же…

— Элли! — подбежавший Эдвин обнял женщину где-то в районе коленок. Герцогиня Эллейн Грант, главный дворцовый лекарь его величества и автор моего любимого учебника по лекарскому делу, засмеялась и погладила мальчика по волосам.

— Привет, малыш. Как там папа?

— Хорошо! — Эдди возбуждённо запрыгал. — А у меня вон кто есть теперь, смотри! Правда, она замечательная?

Мальчик указывал пальцем на меня.

— Да,

Эдди, правда. Она замечательная. — Герцогиня, подняв голову, приветливо улыбнулась. — Побегаешь, пока я буду разговаривать по-взрослому с Араилис?

Ребёнок хихикнул.

— Чихвостить будешь?

— Разумеется, — и женщина, махнув рукой, создала на небольшом расстоянии от нас большую водяную горку. Когда Эдди, восторженно пискнув, ринулся туда, я почувствовала, как напряглась Ари.

Улыбка Эллейн показалась мне немного ироничной, как только она перевела взгляд с Эдвина на собственную дочь.

— Ну? — произнесла герцогиня вполне ласково, чуть наклонив голову.

— Я опять что-то сделала не так? — В голосе Араилис чувствовалась обречённость.

Эллейн вздохнула, а потом сказала ещё ласковей:

— Зачем ты наложила на конверт с письмом для императора заклятие непроникновения?

Ого. Заклятие непроникновения — магия высшего порядка. Запечатываешь письмо на конкретного человека — и никто, кроме него, не сможет его открыть. Звучит просто, а на деле не у всякого мага получится наложить подобное. У меня, по крайней мере, точно не выйдет.

— Ну так секретная же информация, мам.

— Секретная информация, — протянула Эллейн и усмехнулась. — Скажи-ка мне, Араилис, ты уверена, что наложила обычное заклятие непроникновения?

Девушка напряглась.

— Вроде… да.

— Вроде или да?

— Да!

— Значит, ты не планировала того, что произошло во дворце императора?

— Э-э-э… — Ари, кажется, слегка смутилась. — Нет. А что-то произошло?

Эллейн сложила руки на груди.

— Разумеется. Иначе я бы разговаривала с тобой совершенно в ином тоне. Если бы ты планировала случившееся, я бы похвалила тебя, Араилис. Хуже всего не то, что ты решила наложить заклинание, которое мы изучали только один урок, а то, что ты не подозреваешь о своих ошибках. Скажи, чему я тебя учила?

Удивительно — герцогиня ни разу не повысила голос, но при этом стыдно стало даже мне.

— Думать о последствиях, — вздохнула Ари.

— Вот именно. Думать, Араилис! Когда создаёшь заклинание, ты всегда должна представлять, к какому результату оно приведёт. Тебе шестнадцать, а не шесть. Ошибки очень дорого стоят, Араилис.

— Я поняла, мам.

Мне было уже очень любопытно, что всё-таки случилось с этим несчастным письмом.

— Значит, ты не предполагала, что конверт укусит дворцового управляющего за нос?

Я почувствовала, как в горле завибрировал смех.

— Что?! — воскликнула Ари. — Нет, конечно!

— И острые зубы у него выросли тоже без твоего ведома?

— Мам, но зачем Тадеуш вообще полез открывать письмо?! Оно ведь было для императора! Ему не нужно было совать свой длинный любопытный нос не в своё…

— Араилис! — впервые Эллейн немного повысила голос. — У императора в тот момент было собрание кабинета советников! Когда зашёл Тадеуш, Эдигор попросил его открыть срочный конверт. На письме не было маркировки. Это ты тоже не планировала, Ари? На подобных конвертах всегда ставится предупреждение о заклятии непроникновения!