Сердце волка
Шрифт:
— Р-р-р!!!
Вновь лицом в землю. Из носа хлынула кровь.
— Будешь меня слушаться?
Он сильнее. Намного сильнее. Большой. Не справиться.
На этот раз она медленно кивнула.
— Кто твой хозяин?
Волчица заскрежетала зубами.
Тычок в землю.
— Кто твой хозяин?
— Ты! — почти выплюнула она это признание.
Тогда он перевернул её лицом к себе и, впившись в губы поцелуем скорее жестоким, чем нежным, принялся грубо ласкать окровавленное тело волчицы.
Она застонала и, выпустив когти,
— Если посмеешь высунуться без разрешения — накажу. Поняла?
Она кивнула и, зарычав, принялась рвать на нём одежду. Но одно движение — и её руки оказались прижаты к земле.
— Прости меня, Ро, — прошептал он и, нежно поцеловав в лоб мечущуюся и рычащую девушку, перерезал ей горло выпущенными когтями.
Впервые в жизни я проснулась от собственного крика.
Пот ручьями струился по лбу, тело болело, будто меня били палками, в горле першило…
О Дарида! Горло!
Я схватилась руками за шею. Ничего, никаких следов. Но зачем Дэйн во сне перерезал мне горло?
Догадалась я почти сразу.
«Самый верный способ проснуться — умереть». Так было написано в книге про магию Разума.
Я вспомнила, как вела себя, когда волчица захватила контроль над телом, и поморщилась. Единственное, чего я в тот момент хотела — это близости с Дэйном. Хотя нет. Ещё я хотела убить его. Но желание принадлежать ему всё равно было сильнее.
Сплошные инстинкты. Кошмар. Надеюсь, у Дэйна действительно получилось замкнуть это белое и пушистое чудовище на себе. И пусть у меня болело всё тело, я нисколько не сердилась на Дэйна — если он сделал так, значит, именно так и было нужно.
Кстати. Почему у моей волчицы голубые глаза? Жёлтые же должны быть… Странно.
Боль потихоньку отступала, будто уходила обратно в сон. Я медленно поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Мне хотелось удостовериться, что на теле не осталось следов «побоев» Дэйна.
В зеркале отразилась… я. Такая же, как всегда. Маленькая, полная и жуткая. Нет, никаких синяков или открытых ран, только лицо чуть бледное.
И тут я заметила…
Волосы!
Каким-то невероятным образом они чуть изменили цвет, сделавшись из грязно-жёлтых
Я ошеломлённо протянула руку и перехватила пальцами это богатство. Откуда столько?! И как это возможно?
Я покачала головой. Нет, я рада, потому что с такими волосами я выгляжу чуть симпатичнее, чем раньше, но всё же — странно. Завтра спрошу у Дэйна, если он придёт.
Неожиданно раздался стук в дверь, а потом в комнату заглянул Эдди.
— Почему ты кричала? — прошептал он, глядя на меня с тревогой.
Кто кричал? Я? Ах, да…
— Сон плохой приснился, — я улыбнулась. — Не волнуйся. А что, громко кричала?
Он не успел ответить — с той стороны двери раздались чьи-то шаги, а потом я услышала голос Гала:
— Ронни? Ты в порядке?
Ну вот. Надеюсь, я не весь дом перебудила. Хотя Дарт с Тором наверняка ничего не слышали, после трактира дрыхнут без задних ног. Бугалон, хоть и пошёл с ними, вряд ли много выпил — я уже знала, что он предпочитает сохранять голову ясной.
— В полном. Просто сон плохой приснился.
— Значит, помощь не нужна?
— Да, всё отлично.
Я увидела часть руки Гала, которую он положил Эдди на плечо, намереваясь увести мальчика, но ребёнок вдруг спросил:
— Дядя Гал, можно, я пока тут побуду?
Я обалдела, и тролль, по-видимому, тоже.
— Но, Эдди…
— Я не буду мешать! — Мальчик посмотрел на меня умоляюще. — Пожалуйста! Можно мне остаться?
Когда на меня с такой мольбой глядят маленькие дети, я не могу отказать.
— Конечно, можно, Эдди, — я улыбнулась и протянула к нему руки. К моему удивлению, Эдвин с радостью подбежал и действительно обнял меня.
— Ладно, — вздохнул Бугалон, закрывая дверь. — Присмотри за ним, Ронни. И не забудь, что завтра вы с Грэем во дворец идёте, так что не залёживайся.
— Такое, пожалуй, забудешь… — пробормотала я, усаживаясь на кровать и пристраивая Эдди на коленках.
— Очень страшный был сон? — сочувственно спросил ребёнок, обнимая меня обеими руками.
— Бывают и пострашнее, — я погладила мальчика по темноволосой голове. — Не переживай, я в порядке. А вот тебе нужно спать, Эдди, а не сидеть у меня.
— Так давай будем спать! Только я хочу остаться с тобой!
Я уже открыла рот, чтобы возразить что-нибудь, но потом подумала — а, собственно, что тут такого?
— Ладно, — сказала я и, прижав к себе маленькое тело Эдвина, легла на постель.
От него пахло мылом и молоком, и этот аромат немного напоминал мне запах Грэя. Но всё-таки от отца Эдди пахло иначе. Мужчиной, не мальчиком.
И как же оказалось приятно лежать так, в обнимку, и чувствовать, как Эдвин тихо сопит мне на ухо.
Сердце затопила нежность.
— Ты такая тёплая, — прошептал мальчик, касаясь лбом моей щеки.
Я засмеялась.
— Конечно, тёплая. Я ведь живая.