Сердце волка
Шрифт:
Кивнув, дворцовый управляющий тоже удалился, а я невольно задумалась: неужели придворный этикет так прост? Всё-таки рядом со мной сидел император, а слуги ему толком даже нормально не поклонились! Нет, конечно, поклоны были, но, на мой взгляд, недостаточные. Хотя я не разбираюсь в придворном этикете, может, так и надо?
Видимо, эти мысли были написаны у меня на лице, потому что Эдигор сказал:
— Не удивляйся, Рональда. Я не слишком люблю расшаркивания. Отменить не могу, но ограничить в моих силах. На официальных приёмах всё иначе. Эдди! — укоризненно протянул
Судя по лицу мальчика, он был не против кушать сладкое в качестве ещё и первого со вторым блюдом, но противные взрослые не дали.
Когда Эдвин съел суп и увлечённо застучал ложкой по тарелке, расправляясь с каким-то диковинным мясом с не менее диковинными овощами, я рискнула тихо спросить у Эдигора:
— А как же Грэй?
Он сразу понял, о чём я.
— Грэй взрослый мальчик, разберётся сам, — ответил император не менее тихо. — Не волнуйся, Рональда. Он уже наломал таких дров, что эти пара веточек с твоей стороны не будут столь заметными.
— Наломал дров? — удивилась я, и мужчина кивнул.
— Да. Четыре года затворничества не пошли на пользу его умственным способностям. Я теперь даже не могу с уверенностью сказать, чем кончится весь этот лесоповал, — он ухмыльнулся. — Но в одном я уверен: не терзайся, Рональда. Ты здесь ни при чём. Эдди сам сделал свой выбор.
— Но если Грэй будет против? — почти прошептала я. — Или… вдруг он надумает когда-нибудь жениться? Всё-таки Эдвин — его сын…
Я говорила путано, но император вновь всё понял.
— Эдди! — позвал он мальчика.
— Да? — ребёнок на миг оторвался от увлекательного содержимого тарелки и посмотрел на Эдигора.
— Обещай мне кое-что. Давай договоримся, что ты пока будешь называть Рональду мамой только при мне и бабушке, хорошо? Пусть это будет наш секрет.
— Ладно, — легко согласился Эдди, но почти тут же внёс коррективы: — И при Ари тоже.
— Конечно, — кивнул император, понимающе улыбнувшись. — Главное — не при папе.
— Ага. Ари говорит — он пока не знает, что мама вернулась.
Нет, пожалуй, я всё-таки её убью…
Домой мы вернулись засветло, в отличие от Грэя и Бугалона. Они явились, когда я уже собиралась укладывать Эдди спать. Араилис, к моему сожалению, не пришла вообще. То ли Эллейн её совсем загрузила, то ли девушка почувствовала, что этим вечером встречаться со мной не стоит. Я помнила слова Ари насчет того, что она никогда и ничего не говорит, но всё равно
Ратташ на ужин не остался, убежал, как только довёл нас с Эдди и Элфи до дверей мастерской. Стыдно, но я была даже рада — хотелось одиночества и хоть какого-то подобия тишины. И мы с Эдвином провели хороший вечер, рисуя и читая сказки. А когда Дарт с Тором закрыли магазин, я приготовила ужин и, откинувшись на спинку стула, вдруг осознала, что ужасно устала. И вроде ничего особенного не делала… Но чувствовала себя так, будто сутки принимала тяжёлые роды.
Поначалу я хотела уложить Эдди после прихода Грэя, но мальчик начал клевать носом, и я решила не ждать. Но только мы встали со стула и пожелали доброй ночи Дарту и Тору, как входная дверь открылась, впустив внутрь двоих мужчин.
Грэй тоже выглядел уставшим, но это не помешало ему крепко обнять сына и счастливо улыбнуться, чмокнув ребёнка в макушку. А Гал сразу прошёл в столовую, бормоча, что если он сейчас не съест что-нибудь, то начнёт грызть стены дома.
— Я собиралась укладывать Эдди, — сказала я, рассматривая тени под глазами Грэя. — Ты иди, поешь, там ужин…
Он не дал договорить.
— Спасибо, Ронни, но это попозже. Пойдём, помогу тебе его уложить.
Грэй сказал «помогу», но на самом деле сделал всё сам. Донёс Эдвина до комнаты, умыл, переодел и уложил в кровать. Я только стояла в дверном проёме и наблюдала за его действиями.
В неярком свете, льющемся из коридора, я могла наблюдать, с какой невероятной, всепоглощающей нежностью мужчина смотрит на сына. Я замечала, как расслабилось лицо Грэя, как глаза из тревожных стали ласковыми, а на губах появилась улыбка. Эдди был для него центром мира. Я видела это так же ясно, как солнце, сияющее с неба в безоблачный летний день.
На этот раз ребёнок уснул очень быстро, даже сказки не понадобилось. Всё-таки день был волнительный, полный новых впечатлений… Я и сама уже начинала клевать носом.
Но когда мы вышли из детской, по лицу Грэя вновь скользнула тень.
— Устал? — спросила я сочувственно. — Пойдём, я тебе хорошего чаю сделаю, тонизирующего…
— Спасибо, Ронни, — мужчина кивнул, но даже не улыбнулся, словно думал о чём-то другом.
Оказалось, пока мы укладывали Эдди, из столовой все ушли. Видимо, день был тяжёлым не только для меня и Грэя.
Пока я заваривала чай и накладывала ужин, мужчина молчал. Я и сама решила пока не рассказывать о встрече с императором. Может быть, завтра, а для сегодняшнего дня впечатлений и новостей вполне достаточно.
Грэй заговорил только после того, как съел половину ужина и выпил почти весь чай.
— Прости, что я сейчас такой. Отвык от дворцовой жизни, возвращение даётся мне тяжело.
— А возвращаться… так необходимо? — осторожно спросила я.
Он кивнул.
— Да, Ронни. Когда-то я поступил опрометчиво и эгоистично. Теперь пришло время исправить ошибку. — Он усмехнулся. — Но, клянусь Даридой, это не так просто, как я думал.
— А чем ты занимаешься там, во дворце? Ратташ сегодня рассказал, что он советник по финансам. А ты, Грэй?