Сердце Запада
Шрифт:
Сэм сделал неуклюжий шаг вперед. Никто не стал его останавливать. Он сделал еще один шаг. Китаец ошпаренной кожей почувствовал огонь. Дым... огонь… Пожар! И снова лишь тихий писк вырвался из его открытого рта.
Маршал Доббс вразвалочку вышел из угла, где в безопасности наблюдал за разворачивающимися событиями.
– Ханна Йорк и вы тоже, мэм, – сказал он, хмуро зыркнув на Клементину, – ни к чему вам вмешиваться. Это мужское дело.
В лошадином корыте рядом с коновязью внезапно появилась дыра, и еще один громкий хлопок прорезал горячий воздух.
Косматый
– Иисусе!
– Мы только что сделали это и женским делом, маршал, – протянула Ханна бархатным голосом. – А мы, женщины, мы ведь очень-очень волнительные. Поэтому надеюсь, вы все больше не будете делать никаких резких движений.
Сэм Ву попытался указать на дым, тянущийся из разбитого окна. Но рука приклеилась к облитому смолой боку. Лавочник сделал еще один шаг и чуть не упал, споткнувшись о край дощатого настила.
Клементина вставила еще один патрон в «винчестер» и передернула затвор. Она наградила маршала холодным взглядом широко распахнутых глаз.
– Предлагаю вам в виде исключения напрячься, мистер Доббс, и арестовать этих смутьянов за учиненный беспорядок.
Маршал поскреб седой подбородок.
– Извините, мэм, но это вас и мисс Ханну я должен арестовать за то, что вы размахиваете здесь оружием и ставите под угрозу жизни мирных жителей. По моему мнению, именно китайцы первыми начали беспорядки.
– И каким же образом? – воскликнула Эрлан. – Тем, что живут на свете? – Она заставила себя встать на четвереньки. Шатающийся Джере Скалли присел рядом с ней на взбитую, забрызганную кровью пыль. Он потянулся к китаянке, но Эрлан увернулась от него. Она откинула голову и закричала на мужчин, которые с позабытыми топорами и лопатами в руках сейчас смирно стояли и смущенно переступали с ноги на ногу: – Что преступного в том, чтобы приехать в такое огромное место, настолько пустынное, что даже облака теряются в небе...
И тут воздух пронзил странный свистящий шум, похожий на предсмертный хрип курицы с перерезанным горлом.
Сэм Ву неуклюже поднялся на дощатый настил и сделал три коротких спотыкающихся шага к двери.
– Боже всемогущий!– закричал он или попытался это сделать. Но из горла исторгся только тихий писк.
Сэм достиг порожка, и тут строение запылало огнем, занявшимся, когда зажженная петарда приземлилась на вершину кучи листовой ваты и подожгла ее. Пламя распространилось по недавно натертым маслом половицам к полкам, где лежали винтовки, пистолеты, патроны и динамит, под которыми выстроились по струнке пятнадцать канистр с керосином и пять со скипидаром. Огонь добрался до этих канистр, и лавка Сэма Ву взорвалась, подобно извергнувшемуся в небо Монтаны раскаленному гейзеру.
ГЛАВА 26
– Лежи спокойно, упрямый варвар. Доктор сказал, у тебя вмятина в черепе.
Джере Скалли втянул голову в плечи, обхватив ее с обеих сторон.
– Только вмятина? Боже, а ощущение такое, будто башку раскололи пополам.
Эрлан наклонилась
Как она вообще могла обманывать себя, веря, что никогда его не полюбит?
Лампа отбрасывала мягкий свет на постель и обои с розочками в гостевой комнате Ханны Йорк. В открытое окно дул ветерок, теперь прохладный, поскольку солнце уже село. Пахло пожарищем, пылью и ненавистью.
– Ах, Лили. – Джере повернул голову, чтобы посмотреть на китаянку, и они обменялись несколькими долгими медленными ударами сердец. Он положил ей на щеку мозолистую ладонь. – Как ты?
Эрлан отвернулась от него. И снова в один бурный момент, вся её жизнь оказалась разрушена.
– Я боюсь.
Его большой палец скользнул по скуле, когда Джере обхватил ее шею под волосами.
– Не бойся, любовь моя. С этого дня я стану о тебе заботиться. Он мертв, Лили. Ты свободна.
Она резко втянула в себя воздух.
– Не говори так.
– Но это правда.
Правда.Эрлан подумала обо всех тех правдах, которые когда-то образовали ее жизнь. Женщина – несовершенное низшее существо, и ее счастье состоит лишь в том, чтобы выйти замуж и родить мужу сыновей. Муж женщины является для нее господином, и ее единственное назначение на земле – подчиняться, служить и угождать ему. Женщине следует научиться уступать мужчине и подавлять свои желания. До самой смерти она сначала принадлежит своему отцу, а затем отцу своих сыновей.
Но мужчины не были безгрешными, они не были богами. А лишь мужчинами. И женщина...
Если глупая женщина чересчур много думала, то начинала сомневаться в том, истинны ли древние заветы, а когда такое случалось, она становилась ни, предательницей своих предков. Предательницей самой себя.
Джере шевельнулся. Его рука скользнула по одеялу с узором из звездочек и опустилась на колени Эрлан, разжала её сцепленные пальцы и взяла одну ладонь. Сердце китаянки глухо забилось. Тем не менее она не двинулась
Большим пальцем Джере нарисовал кружок на косточке запястья.
– Нас может поженить окружной судья, когда в следующий раз будет здесь проездом.
Судьба Эрлан представляла собой наполовину очерченный круг. Она знала, что должна делать, но все же продолжала испытывать неуверенность в принятом решении. В другой жизни, в другом месте им, предназначенным друг другу, без сомнения, не пришлось бы расставаться.
– Я никогда не выйду за тебя, – произнесла Эрлан.
На лице Джере отразилось все, что было в его сердце: любовь, отчаяние и неугасимый проблеск надежды.