Сердце Запада
Шрифт:
Она шагнула вглубь заснеженной веранды, приподняв повыше фонарь, чтобы посветить женщине-полукровке, пока та вытаскивала детей из повозки. Один был достаточно маленьким, чтобы уместиться у скво на бедре. А ребенок повыше, должно быть, и есть та девочка, которую Клементина в последний раз видела возле типи рядом с Радужной рекой больше семи лет назад.
Джо Гордый Медведь забрал малыша из рук матери и направился к двери. Железный Нос растворился в пронизывающем ветре и кружащем снеге – огромная фигура, завернутая в буйволиную шкуру.
– А как же... он? – спросила
Женщина Джо Гордого Медведя посмотрела туда, где в дикой ночи исчез старый индеец, и пожала плечами:
– Он предпочел сохранить свою гордость.
Клементина проглотила ком, образовавшийся в горле от страха.
– Ниже по реке стоит старая лачуга... – Ее голос дрожал в тишине. Если истории правдивы, то Железный Нос знал и о хижине, и об охотнике на буйволов, которого там убили...
Они вошли в кухню, принеся с собой кучу снега, который в теплом воздухе быстро превратился в лужи. Клементине пришлось побороться с ветром, чтобы закрыть дверь.
Сафрони сидела на диване, крепко сжимая в руках винтовку. Завернутый в кокон из одеял Дэниел лежал по одну сторону от нее. А по другую сидела Сара, спокойная и бесстрашная. Ее широко распахнутые глаза все разглядывали, а угрюмый маленький ротик в кои-то веки оставался закрытым.
Джо Гордый Медведь медленно повернулся вокруг себя, оглядывая помещение, и на мгновение его взгляд задержался на Сафрони и ее винтовке. Губы индейца растянулись в подобие улыбки.
– Где твой мужчина?
Клементина обшарила взглядом комнату, будто по ее желанию сюда мог мигом явиться Гас вместе с отрядом конницы Соединенных Штатов. Темные глаза метиса сузились, когда он посмотрел на ее испуганное лицо и рассмеялся.
Скво встала между ними.
– Я скорее вырежу его сердце, чем позволю ему причинить вам вред, – твердо сказала она и метнула в мужа такой суровый взгляд, что краска залила его лицо и индеец потупился. Клементина догадалась, что давно уже минули те времена, когда Джо Гордый Медведь осмеливался связывать свою женщину как скотину.
Мгновение все просто смотрели друг на друга, а затем Клементина резко засуетилась. Она подала гостям тарелки с тушеным мясом, которое томила в горшке на горячей плите. Индейские дети, завернутые в выцветшие алые одеяла и куски буйволиной шкуры, ели так жадно, будто вконец оголодали. Джо Гордый Медведь устроился на стуле и положил ноги в мокасинах на каминную решетку. Заглатывая тушеное мясо, он не сводил глаз с Клементины.
– На улице много мертвых коров, – сказал он. – Может, твой мужчина тоже мертв.
Жена забрала пустую тарелку из его рук и передала Клементине вместе со своей.
– Не слушай его! Он стыдится так же, как собака, которая сворует мясо, а потом рычит, чтобы скрыть свой проступок. Он и без того был в долгу перед тобой за свою жизнь и теперь снова пришел молить о помощи. – Она что-то сказала мужу грубыми гортанными слогами, повернулась
Клементина тоже попыталась изобразить улыбку, но по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Нет, слово «боялась» больше подходит. Клементине было попросту страшно.
Она заняла себя тем, что налила индейцам горячий черный кофе. Но слишком поздно вспомнила о виски в нем и попятилась, пока не ударилась бедром о кухонный стол. Клементина слышала ужасные истории о том, что творили индейцы, когда напивались.
Миссис Маккуин задалась вопросом, было ли при гостях оружие. Наверняка — томагавки и ножи, если не кое-что другое. Она подумала, не попросить ли индейцев оставить все оружие за дверью, но это противоречило правилам гостеприимства. Клементина чуть не рассмеялась вслух, осознав, что как дура беспокоится о хороших манерах в такой ситуации.
Все подпрыгнули, когда самый младший индейский ребенок внезапно начал хныкать и тянуть за свою шапку из лисьего меха.
К удивлению Клементины именно Джо Гордый Медведь направился к малышу. Он осторожно снял шапку и, повернувшись к хозяйке дома, посмотрел на нее блестящими от беспокойства глазами.
– Мой сын... он отморозил уши.
– У меня есть немного глицерина в ящике с лекарствами, – сказала Клементина.
Она нагрела глицерин в кастрюле на плите, а затем индюшачьим пером нанесла несколько капель на уши мальчика. Потом налила в мелкий таз горячую воду из бака, приготовив горчичную ванну, и вместе с скво Джо Гордого Медведя опустилась на колени и принялась разворачивать сначала полосы шерстяного одеяла, обернутого вокруг облаченных в мокасины ног малыша, а затем девочки. Индейские дети пахли гусиным жиром, так же как и ребятишки Клементины, и дымом давно потухшего бивачного костра. Темные детские глаза наблюдали за ней, сияя как пуговицы на туфлях в свете фонаря. В комнате были слышны лишь звуки капающей и плещущейся в тазу воды и завывания «северянина» за стенами.
– Оказаться на улице в такую метель... – сказала Клементина, когда больше не смогла выносить тишину. – Божье чудо, что вы еще живы.
Скво Джо Гордого Медведя повернула голову, и свет отразился от ее широких скул.
– Мы спали с собаками, но потом они передохли.
Клементина задалась вопросом, а где индейцы спали с собаками. Где скрывались все эти годы? Наверняка, у подножия гор, и вероятно, все это время воровали скот «Ревущего Р». Святые угодники, Гас взбесился бы, если бы узнал.
Ближе к рассвету ветер затих. Клементина подошла к окну и откинула одеяло, чтобы выглянуть на улицу. Небо прояснилось, и луна лила холодный голубой свет на замерзшую землю. Сейчас, когда ветер прекратился, миссис Маккуин услышала треск и хруст тополей. И тявканье койота — одинокий красивый звук. Она не видела Железного Носа. И задалась вопросом, жив ли еще старый индеец или предпочел повеситься на ветке тополя, чтобы быстро умереть в буран, поскольку гордость не позволила ему принять помощь от врага.