Сердце, живущее в согласии
Шрифт:
Я мысленно возвращалась к минувшей ночи. Как относиться к случившемуся, не знала, но то, что происходило между нами, и близко не напоминало мои эфемерные нью-йоркские романы. Кажется, я начинала понимать. Тхар Тхар открыл мне дверь, взял меня за руку и показал тайники, где прячется радость, научил не бояться своих желаний.
Моя близость с ним не нуждалась в словах, – казалось, что я очень давно знаю этого человека. Как и откуда – объяснить не могла. Тхар Тхар был первым мужчиной, в котором я
Мне хотелось взять его за руку, хотелось целовать и ласкать, но я не решалась.
Невдалеке от вершины холма стояла ступа. Я давно ее заприметила, глядя с монастырского двора. Тогда мне казалось, что до нее топать и топать. Ступу окружала поляна с несколькими маленькими храмами и алтарями. С нее открывался потрясающий вид на долину. На алтарях и у входа в храмы верующие оставляли приношения: рис, цветы и фрукты. Их стараниями здесь собрались десятки фигурок Будд, расставленных и разложенных повсюду.
Верхушка ступы была позолочена. Негромко позвякивали привязанные к ней колокольчики. Одна ее часть, обращенная к долине, была оштукатурена и покрашена в белый цвет. С других сторон ступа выглядела совсем обветшалой. По каменной кладке змеилась большая трещина, поросшая травой и кустарниками. В некоторых местах они полностью закрывали камень. Только сейчас я заметила опасный крен ступы. При таком угле наклона она давно должна была обрушиться.
Наверное, в этом месте законы гравитации не действовали.
– Ступа того и гляди обвалится, – заметила я, недоверчиво поглядывая на нее.
– Все так думают, – ответил Тхар Тхар. – Легенда говорит, что за сотни лет землетрясения часто разрушали эту ступу, но ее всегда отстраивали заново. В последний раз здесь трясло несколько десятков лет назад. Ступа устояла, однако сильно накренилась. Люди думали: вот-вот упадет, – а она уже который год стоит. Должно быть, ее оберегает некая сила. Потому вокруг и появились алтари. Люди приходят сюда и оставляют приношения, надеясь, что дух этого места убережет и их.
Он достал из мешка термос, налил в крышку горячей воды, после чего снова порылся в мешке и извлек пакет с растворимым кофе и пачку крекеров. Взяв печенье, Тхар Тхар положил его на ближайший алтарь. Дальнейшее было похоже на молитву. Тхар Тхар прижал ладони к груди, закрыл глаза и поклонился.
– О чем ты молишься? – полюбопытствовала я.
– Я не молился. Мы немного поговорили.
– Кто «мы»?
– Дух ступы и я.
– О чем?
– О хрупкости счастья. О том, что его невозможно сохранить. А еще мы говорили о крекерах. Дух любит крекеры.
– Где ты их взял?
– Утром побывал в Хсипо.
Судя по тону, путешествие в Хсипо Тхару Тхару не понравилось.
Мы сели в тени ступы. Мягко шелестела листва, ничто, кроме
– Расскажи о себе, – попросил Тхар Тхар.
– Снова? Неужели тебя интересуют сражения с нарушителями авторских прав?
Он пропустил мимо ушей мою самоиронию.
– Что для тебя по-настоящему важно? – улыбаясь, сказал он.
Я отхлебнула кофе, задумалась. Посмотрела на долину и начала рассказывать о молодой женщине, однажды пустившейся на поиски. О женщине, думавшей, что она сошла с ума, хотя никто в ее семье безумием не страдал. По крайней мере, такой формой безумия.
Я говорила о женщине, забывшей, насколько хрупка и драгоценна любовь, о том, как много доверия и света она требует и как темно становится в мире, когда обман расправляет крылья.
Эта женщина забыла, что любви, помимо доверия и света, нужно много внимания. Только недавно она заново открыла законы любви. Не в одиночку, а с помощью того, кому она очень благодарна.
Тхар Тхар внимательно слушал. Иногда мне хотелось, чтобы он обнял меня или хотя бы взял за руку, но он сидел не двигаясь.
Может, я напрасно все это наговорила? От неопределенности у меня снова забилось сердце.
Я встала, погладила его по голове:
– Тхар Тхар…
От его взгляда меня прошибла дрожь.
– Я…
Тхар Тхар встал, приложил палец к моим губам и потом поцеловал, как ни один мужчина до него. Неужели я должна была тридцать восемь лет ждать поцелуя, от которого земля уходит из-под ног?
– Расскажи мне о настройщике сердца.
– Это было давно, – ответил Тхар Тхар, усаживаясь снова. – Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу больше знать о тебе.
– Еще больше? Тебе и так очень многое известно. Больше, чем мне.
– Но я не знаю самого важного: в чем твой секрет? – Я села перед ним на корточки.
– Почему ты думаешь, что у меня есть секрет?
– Отчего твоя душа перестала метаться? – вместо ответа спросила я.
– Она металась. Весьма долго.
– Я знаю. Но сейчас не скажешь, что у тебя мятущаяся душа. Почему ты не хочешь рассказать? Кто научил тебя прощать? Отец Анджело? – (Он молча покачал головой.) – Ко Бо Бо?
Тхар Тхар опустил глаза и едва заметно кивнул.
Может, они с Ко Бо Бо были любовниками? Маунг Тун говорил о какой-то тайне между ними. Если так, это неожиданный поворот сюжета. Меня кольнула ревность. Глупая ревность к давним событиям.
– Что Маунг Тун рассказывал о нем? – спросил Тхар Тхар.
– Мало. Говорил, что Ко Бо Бо был самым младшим носильщиком. Невысокого роста, щуплый, но очень смелый. Еще сказал, что вы с Ко Бо Бо были закадычными друзьями.
Последнюю фразу я произнесла с нарочитой непринужденностью.