Сердце зимы (Колесо времени - 9)

Джордан Роберт

– Троллоки тащат её к котлу, - внезапно проговорила Дозин, и голос её скрежетал. Сквозь стиснутые зубы Талене прорвался тонкий вопль, тело её содрогалась с такой силой, что, казалось, начало вибрировать.
– Я... проклятье, я не знаю, смогу ли... заставить себя...

– Приведи её в чувство, - приказала Саэрин, даже не потрудившись взглянуть на остальных, чтобы узнать их мнение.
– А ты, Юкири, прекрати дуться и будь наготове.

Серая сестра ответила ей негодующим взглядом, но, когда Дозин позволила сплетённым потокам исчезнуть, и Талене широко раскрыла голубые глаза, Юкири окружило свечение саидар, и она, не проронив ни слова, отгородила щитом лежащую в

Кресле женщину. Саэрин была главной, и это было известно всем. Весьма острая колючка.

По правде говоря, щит едва ли казался необходимым. Лицо Талене было маской ужаса, она трепетала и задыхалась, словно только что пробежала десять миль с наибольшей скоростью, на которую была способна. Она всё еще утопала в мягкой поверхности Кресла, но после того, как Дозин прекратила направлять, поверхность эта уже не окружала её, постоянно изменяя свою форму. Талене уставилась в потолок вытаращенными глазами, затем с силой закрыла их, но тут же распахнула вновь. Какие бы воспоминания ни таились за её веками, смотреть на них она не хотела.

Преодолев два шага, отделявшие её от Кресла, Певара протянула Клятвенный Жезл ополоумевшей женщине.
– Откажись от всех клятв, что связывают тебя, и вновь принеси Три Обета, Талене, - жёстко произнесла она. Талене отпрянула от Жезла как от ядовитой змеи, но тут же отшатнулась обратно, когда Саэрин склонилась к ней: - В следующий раз, Талене, ты действительно окажешься в котле. Или испытаешь нежную заботу Мурдраала.
– Лицо Саэрин было безжалостно, но по сравнению с её тоном, выражение его могло бы показаться нежным.
– Больше не будет преждевременных пробуждений. А если не подействует и это, что ж, значит получится в следующий раз или в следующий за ним, и так без конца, пусть даже нам придётся ждать здесь до лета.
– Дозин открыла рот, словно собираясь запротестовать, но смолчала, подавив гримасу. В этой комнате лишь она знала, как управлять Креслом, однако среди них она стояла так же низко, как и Сине.

Талене не могла отвести взгляда от Саэрин. В её расширившихся глазах показались слёзы, и она начала рыдать, крупно содрогаясь и безнадёжно всхлипывая. Слепо она принялась шарить вокруг, пока Певара не сунула Клятвенный Жезл прямо ей в руку. Обняв Источник, Певара направила в Жезл поток Духа. В обхвате Жезл был не толще запястья, и Талене сжала его с такой силой, что костяшки пальцев побелели, однако продолжала лежать, горько рыдая. Саэрин выпрямилась: - Боюсь, пришло время отправить её обратно спать, Дозин.

Рыдания Талене словно усилились, но невнятно она пробормотала сквозь них: - Я... отрекаюсь... от всех клятв... которые связывают меня.
– И с последним словом завыла.

Сине подскочила и тяжело сглотнула. Она на собственном опыте знала, какую боль доставляет освобождение хотя бы от одной клятвы, и догадывалась о той агонии, которую вызовет одновременное освобождение от большего их числа, но сейчас это происходило у неё на глазах. Талене вопила, пока у неё оставалось дыхание, затем набирала воздуха и вопила снова, до тех пор, пока Сине не начала ожидать, что сейчас к ним сбежится половина Башни. Высокая Зелёная билась в конвульсиях, дёргая руками и ногами, затем внезапно изогнулась дугой, так, что только её пятки и голова продолжали касаться поверхности, каждый мускул трепетал, всё тело выгибалось.

Также внезапно, как начался припадок, Талене осела в Кресле, словно вмиг лишившись костей, и лежала в нём, плача как потерявшийся ребёнок. Клятвенный Жезл выкатился из-под безвольно упавшей руки и покатился вниз по наклонной серой поверхности. Юкири бормотала что-то, звучащее как горячая молитва. Дозин шептала "Свет!",

снова и снова охрипшим голосом. "Свет! Свет!"

Певара подхватила Жезл и вновь сомкнула на нём пальцы Талене. Не было сострадания в подруге Сине, только не сейчас.
– Теперь принеси Три Клятвы, приказала она.

Мгновение казалось, что Талене не подчинится, но медленно она повторила клятвы, которые делали их всех Айз Седай и объединяли их вместе. Не говорить ни слова неправды. Не создавать оружия, которым один человек мог бы убить другого. Не использовать Единую Силу как оружие, иначе как против исчадий Тени, или в качестве последнего средства для защиты своей жизни, жизни своего Стража или другой сестры. Под конец, она только всхлипывала, беззвучно содрогаясь. Возможно, это было следствием связывающих её в этот момент клятв. Сразу после принесения они заставляли чувствовать себя неуютно. Возможно.

А затем Певара сообщила, какую новую клятву она должна дать. Талене передёрнуло, но тоном, лишённым последней надежды, пробормотала она требуемые слова: - Я клянусь беспрекословно повиноваться вам, всем пятерым.- Она бездумно смотрела прямо перед собой, и по щекам её катились слёзы.

– Отвечай мне правдиво, - молвила Саэрин.
– Из чёрных ли ты Айя?

– Из чёрных.
– Слова со скрипом вырывались из её горла, как будто оно было покрыто ржавчиной.

Простые слова эти против всякого ожидания заледенили Сине. Она вознамерилась охотиться за Чёрными Айя и, в отличие от многих сестёр, верила в существование добычи. Она подняла руку на другую сестру, на Восседающую, помогала тащить Талене, завёрнутую в потоки Воздуха, по заброшенным коридорам подземелья, нарушила дюжину законов Башни, совершила серьёзные преступления и всё это только для того, чтобы услышать ответ, в котором она была почти уверена ещё до того, как был произнесён вопрос. Что ж, теперь она его услышала. Чёрные Айя поистине существуют. Она пристально вглядывалась в Чёрную сестру, Приспешницу Тёмного, носящую шаль, и понимала, что вера не могла подготовить к этому открытию. Зубы её не стучали только потому, что она чуть ли не до судороги сжала челюсти. Она приказала себе успокоиться, думать рационально. Но ночные кошмары оказались явью и теперь разгуливали по Башне.

Только услышав чей-то тяжёлый выдох, Сине поняла, что она не единственная, кто обнаружил, что её мир перевёрнут вверх дном. Юкири била дрожь, она уставилась на Талене, словно желая удостовериться в том, что при необходимости сможет удержать отгораживающий её щит. Дозин облизывала губы и неуверенно приглаживала тёмно-золотые юбки. Только Саэрин и Певара выглядели невозмутимо.

– Итак, - голос Саэрин звучал спокойно. Хотя слово "слабо", возможно, подошло бы лучше.
– Итак. Черные Айя.
– Она глубоко вздохнула, и тон её оживился.

– Этого вполне достаточно, Юкири. Талене, ты не будешь пытаться бежать или сопротивляться каким-либо иным образом. И не сможешь коснуться Источника без разрешения одной из нас. Хотя полагаю, что, когда мы передадим тебя кое-кому из рук в руки, она захочет взять это на себя. Юкири?
– Щит, отсекающий Талене, исчез, щит, но не сияние вокруг Юкири, как если бы она не доверяла целиком тому эффекту, который Клятвенный Жезл мог оказать на Чёрную сестру.

Певара нахмурилась: - Прежде чем отдать её Элайде, Саэрин, я хочу вытянуть из неё так много, как только возможно. Имена, названия - всё, что угодно. Всё, что ей известно!
– Друзья Тёмного убили всю семью Певары, и Сине была уверена - та готова отправиться в изгнание, только чтобы собственноручно затравить всех Чёрных сестёр до последней.