Сердце зимы
Шрифт:
– Помочь мне умереть – это не то же самое, что убить меня, – продолжал Ранд. Теперь он научился не обращать внимания на этот голос в голове. – Если только ты не передумала насчет того, что видела.
Мин раздраженно вскинула руки.
– Я видела то, что видела, и именно это тебе и сказала, но, поглоти меня Бездна Рока, я никакой разницы не вижу! И не пойму, почему ты считаешь, что разница есть!
– Раньше или позже, Мин, мне суждено умереть, – терпеливо сказал Ранд. Ему говорили это те, кому он не может не верить. Чтобы жить, ты должен умереть. Для него в этих словах по-прежнему не было смысла, но они оставались холодным непреложным фактом. Так же, как и Пророчества о Драконе –
Но у него не хватило сил отказаться, как не хватило сил оттолкнуть ее. Он слишком слаб для того, что должен совершить. А должен он впитать в себя зиму, пока сердце зимы не покажется полуднем Дня Солнца.
– Тогда бы мы связали тебя веревками и все равно сделали бы, что хотели. – Ранд решил, что лучше не спрашивать, чем их поступок отличался бы тогда от того, что проделала с ним Аланна. Несомненно, Мин понимала разницу. Забравшись на кровать и встав на коленях, она обхватила голову Ранда ладонями и повернула к себе. – Слушай меня, Ранд ал’Тор. Я не дам тебе умереть. И если ты исхитришься сделать это мне назло, я отправлюсь за тобой и притащу обратно. – Сквозь серьезность ее, которую ощущал Ранд, вдруг пробилась яркая вспышка веселья. Но голос ее приобрел притворную суровость. – И тогда я приведу тебя жить сюда. Заставлю отрастить волосы ниже пояса и носить заколку для волос с лунными камнями.
Ранд улыбнулся ей. Она по-прежнему могла заставить его улыбаться.
– Похоже, такая судьба – похуже смерти.
Кто-то постучал в дверь, и Мин застыла. Неслышно, одними губами она задала вопрос: «Аланна?» Ранд кивнул, и, к его изумлению, Мин толкнула его на подушки и бросилась ему на грудь. Извернувшись, она приподняла голову, и он сообразил, что девушка пытается увидеть себя в зеркале на умывальнике. Наконец Мин заняла устроившее ее положение – легла щекой Ранду на грудь, одну руку сунула ему под шею, а вторую положила на плечо.
– Войдите! – крикнула она.
В комнату шагнула Кадсуане и остановилась, отметив хмурым взором торчавший в двери нож. В платье из тонкой темно-зеленой шерсти и в подбитом мехом плаще, заколотом у шеи серебряной брошью, она сошла бы за преуспевающую купчиху или банкиршу, хотя и та, и другая сочли бы золотые подвески в виде птичек, рыбок, звезд и полумесяцев, свисавшие с серо-стального узла волос на ее макушке, слишком вызывающими. Кольцо Великого Змея Кадсуане не носила, видимо, все же прилагала усилия, чтобы не очень выделяться.
– Ну что, детки, вы тут спорили? – мягко спросила Кадсуане.
Ранд почти почувствовал, как притих Льюс Тэрин – горная кошка затаилась в тени. Льюс Тэрин относился к этой женщине почти столь же настороженно, как и сам Ранд.
Мин с красным лицом встала, яростно оправила платье.
– Ты же сказал, что это она! – обвиняющим тоном выпалила девушка, и в этот момент вошла Аланна. Кадсуане затворила дверь.
Аланна разок взглянула на Мин и больше на нее внимания не обращала, сосредоточившись на Ранде. Не отводя от него своих темных глаз, она сдернула плащ и бросила на стул – один из двух в комнате. Руки ее покоились на темно-серых юбках, пальцы крепко сжимали ткань. На руке у нее тоже не было кольца Великого Змея. В тот миг, когда ее взгляд упал на Ранда, по узам растеклась радость. Все прочие чувства остались на месте, робость, ярость, но радости от нее он никак не ожидал!
Ранд, не меняя позы, взял флейту и принялся вертеть ее в руках.
– Удивляться мне или нет, Кадсуане, тому, что вижу тебя? Мне не по нутру, что ты возникаешь слишком часто именно тогда, когда
Иначе быть не могло. Аланна была неясным пятнышком на грани сознания, а в следующее мгновение уже появилась у него в голове во всей силе ощущений. Ранд подумал было, что она сама как-то выучилась Перемещаться, но, увидев Кадсуане, понял, что к чему.
Аланна поджала губы, и даже Мин покосилась на него осуждающе. Эмоции, перетекавшие по узам Стража, от одной женщины долетали легко; от другой же тягуче исходил гнев, смешанный теперь с удовольствием. Почему Аланна чувствует радость?
– Вижу, манеры прежние. Как у козла, – сухо отметила Кадсуане. – Мальчик, вряд ли мне нужно разрешение, чтобы побывать на родине. Что касается Перемещения, то не твое дело, где, когда и чему я научилась. – Расстегнув брошь, она приколола ее на пояс, чтобы была под рукой, и, сложив плащ, перекинула через руку, как будто не помять его было важнее, чем говорить с Рандом. В голосе Айз Седай слышались раздраженные нотки. – Из-за тебя у меня на шее повисла куча попутчиков. Та еще обуза. Аланна была в таком отчаянии и так хотела тебя видеть, что взять ее с собой отказался бы только человек с каменным сердцем. Сорилея сказала, что толку от некоторых давших тебе клятву не будет, если только им не разрешат отправиться с Аланной, вот мне и навязали вдобавок Несан, Сарен, Эриан, Белдейн и Элзу. Не говоря уж про Харине, а с нею ее сестру и этого их Господина Мечей. Услыхав, что Аланна собралась тебя искать, Харине не знала, то ли ей в обморок упасть, то ли завопить, то ли укусить кого-нибудь. Да еще три твоих приятеля в черных куртках. Не знаю, горят ли они желанием видеть тебя, но они тоже здесь. Ну вот, мы тебя нашли, и я пришлю к тебе Морской Народ и сестер. Сам с ними разбирайся.
Бормоча ругательства, Ранд вскочил на ноги.
– Нет! Держи их подальше от меня!
Кадсуане прищурилась, темные глаза ее блеснули.
– Я уже тебя предупреждала – следи за своей речью. Больше предупреждать не стану. – Она еще полминуты, нахмурив брови, строго взирала на него, потом кивнула, как будто сочла, что он усвоил урок. – А теперь скажи, мальчик, с чего ты решил, будто можешь указывать мне, что делать?
Ранд боролся с собой. Здесь его приказы не действуют. А Кадсуане он и прежде не мог командовать. Мин сказала, что эта женщина ему нужна, что она научит его чему-то необходимому, но от этого он испытывал только еще большее беспокойство.
– Я хочу закончить свои дела здесь и быстро уйти, – наконец вымолвил Ранд. – Если ты им расскажешь, по крайней мере удостоверься, что они поняли: им нельзя приближаться ко мне, пока я не буду готов уйти. – Женщина выжидательно приподняла бровь, и он глубоко вздохнул. Почему ей всегда нужно все усложнять? – Я был бы очень признателен, если бы ты не рассказывала им, где я. – Неохотно, очень неохотно, он добавил: – Пожалуйста.
Мин шумно выдохнула, будто все это время сдерживала дыхание.
– Хорошо, – помолчав, сказала Кадсуане. – Вот постарался, и манеры появились, пусть и видок у тебя такой, словно зубы разболелись. Думаю, сумею сохранить твою тайну, на время. Никто из них даже не узнает, что ты в городе. Ах, да! Должна сообщить тебе, что Мериса связала узами Наришму, Кореле – Дамера, а Дайгиан – юного Хопвила.
Она сказала это таким небрежным тоном, как будто ее сообщение вовсе не имело значения и она вполне могла не вспоминать о нем.
Ранд выругался, на этот раз и не подумав понизить голос, и челюсть ему чуть не вывихнула полновесная пощечина Кадсуане. Перед глазами заплясали черные пятна. Кто-то из двух других женщин ахнул.