Сердце зимы
Шрифт:
– Давай, садись. – Мама подвинулась, выключила основной свет и включила ночник. – Вижу, что-то тебя беспокоит. Что такое?
– Я сегодня видел девушку. – с мамой всегда было легко говорить, так что я без стеснения все поведал. – в доме на отшибе. Я был уверен, что там заброшенные дома! Её зовут Агата. Ты не слышала о такой? Или, может, о её семье?
Мама призадумалась, закусив губу.
– Я знаю, что там неподалеку живет Андрей Мартынов, кузнец. Хочешь, узнаю у него? Или спроси у дедушки Игоря, он точно знает. А что Агата? – мама пыталась
– Она… – как бы покрасивее соврать?! – Помогла мне. Я свалился в овраг, и она вытащила меня. Но я был уверен, что там никто не живет, потому немного испугался.
Мама приподнялась и глаза её наполнились влагой. Что я сказал не так?!
– Однажды и я спасла твоего папу, Дань, знаешь? Он висел на обрыве. Помнишь узкую тропу к плотине? Там ещё совсем тонкие деревья растут.
– Конечно. Мы с ребятами зовем её «Тропой Смерти».
Мама хихикнула, и я сразу оживился.
– Вот там он и повис. – мама посмотрела куда-то в сторону и улыбнулась. Перед её глазами сейчас не было комнаты, она видела отца. – Так и что Агата? Красивая?
– Ну… э-э-э… – замялся я. – Да. Очень.
– Подружись с ней, чего тебе стоит? – подбодрила мама. – Может, она ещё и хорошая.
– Спасибо, мам. Я не хочу спрашивать деда, сможешь это сделать для меня?
– Конечно, солнышко, без проблем. Ладно, значит, глаза у тебя днем бегали из-за Агаты. – Мама громко выдохнула. – Иди к себе.
– Спокойной ночи, мам. С днем рождения. – улыбнулся я и вышел.
В комнате было ужасно душно, я направил вентилятор на лицо, но так и не смог уснуть – ворочался и поглядывал на звезды через открытое окно.
Закрывая глаза, видел её лицо, волосы и зеленый сарафан. Даже во сне она не отпустила меня – я гонялся за зеленым подолом её юбки среди кукурузового поля, но так и не догнал.
Глава 3
Агата
16 июля 2030 года, деревня, плиты
Каждые две минуты я била пальцем по экрану телефона, чтобы проверить, не звонил ли дедушка. Хоть и знала, что он даже если распластается посреди огорода, скорее съест собственный палец, чем позвонит мне, и будет усердно пытаться вернуться в кресло и действовать самостоятельно.
Мы с ребятами сидели на раскаленных бетонных плитах. В джинсовых шортах задница особенно горела. Плиты, которые давным-давно оставили после попытки выложить дорогу, находились ближе к пруду и правой стороне деревни. Я держала в руках шесть карт и пыталась решить, чем лучше пойти – сбагрить шестерки или завалить Бозину козырями. Парни из игры уже вышли, а у моей противницы осталось всего три карты.
– Что-то ты на себя не похожа сегодня. – заявил Дима. Я удостоила его грозным взглядом.
Я все же решила избавиться от двух шестерок, одну из них Бозина покрыть не смогла. Фух. Победа не за горами, буби ей крыть нечем.
– Какие у нас планы? Я сейчас сдохну на этом горячем бетоне, клянусь. –
В прохладные деньки мы всегда торчали на плитах. Но в жару здесь не было даже намека на тенёк. Плиты были наложены ярусами, и на верхних «этажах» было удобно прятаться от гусей.
– Может, искупаемся? – предложила я.
– Давайте. Мы с Димоном захватим скутеры и поедем. – кивнул Виталя.
– Мы вас с Настей тут подождем.
Виталик улыбнулся мне кривозубой, дружелюбной улыбкой. Достал пачку сигарет, прикурил, поделился с Димоном и предложил нам. Мы с Настей отказались. Виталику казалось, что с сигаретой в зубах он выглядел крутым, этаким героем из кино-франшизы «Неудержимые», но на деле эффект был обратный.
В целом, по меркам общества, Виталик считался ни рыбой, ни мясом. Вроде красивые светлые волосы, большие карие глаза, рост ого-го, но вот нос и зубы его подвели, да и фигура – жилистая, сразу ясно, если намеренно не станет набирать массу, останется дрыщом.
Димка же был прехорошенький, но слишком уж милый. Пухлощекий, голубоглазый, невысокий и нерасторопный.
Покуривая, вразвалочку парни пошли по домам за своими транспортными средствами, а мы с Настей, превозмогая жар плит, легли на спины и уставились на небо. Облака сегодня казались карикатурными, словно кто-то слепил их из ваты и подвесил на веревочки – так низко плыли они. В детстве я верила, что на облако можно прилететь и посидеть на нем. Даже мечтала запрыгнуть на вертолет и выпрыгнуть на облако с вещами, да пожить там месяцок-другой. Когда умер отец я решила, что он там, на облаке, видит меня и машет каждый раз, когда я поднимаю взор к небу. Теперь я знала, что облака – всего лишь часть в цикле воды, которая испарится. Такие же недолговечные, как счастье или жизнь.
– Смотри, это в форме сердца! – показала пальцем на облако Настя.
Я всю эту романтику не воспринимала, да и фантазия у меня была что у дуба – никакая, но облако и впрямь напоминало сердце. Мысли мои вернулись во вчерашний день, как бы я не пыталась их прогнать. Лицо того парня, его наглость и внезапное появление – я думала о нем всю ночь, но так ничего и не придумала. С кем не бывает? Каждый день ведь в чьем-то окне объявляется интересный персонаж.
– Агат, о чем думаешь? – ещё одна. Не любила я эти разговора по душам. Но Настя – единственная, кому я могла доверять в деревне.
– Вчера один тип свалился с моей крыши. – сказала я, и случившееся стало более реальным. Ночью казалось, что это плод моей фантазии.
Настя поднялась на локти и перекрыла своими волосами солнце, склонившись надо мной и сверля своими глазами, цвета чистотела.
– Что?!
Пришлось разъяснить.
– Хм… – Настя задумалась. – Наверное, он из тех москвичей, что на левую сторону приезжают.
Мы с Настей скорчили рожицы.
– А он… красивый? – тихо спросила она, будто кто-то кроме птиц или кротов мог услышать нас в этой глуши.