Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая
Шрифт:
Мысли разлетались сухими, готовыми вспыхнуть листьями. Робер то беспокоился об Эрвине, который был слишком хорошим всадником, чтоб упасть с лошади живым, то принимался сочинять письмо Валмону, то лихорадочно составлял кагетские фразы, готовясь к объяснению с охраной Хандавы. Не потребовалось. Измотанная Сона всхрапнула и вытянула шею, давая знать о приближении чужих лошадей, еще более измученный и потому расседланный Дракко тоже насторожился. Пистолеты, в отличие от денег, у Робера имелись: две собственных пары и третья, оставшаяся в ольстрах Литенкетте. Заряжены были
Первым на дороге возник светлый пес, ужасно похожий на окончательно обросшего Готти. Завидев Робера, волкодав остановился и коротко, деловито гавкнул, он явно звал хозяев, и те не замедлили появиться. Дюжины две всадников во главе с широкоплечим здоровяком чувствовали себя в больше не Кагете как дома – ехали свободно, а завидев незнакомца, и не подумали хвататься за оружие. До встречи оставалось шагов пять, когда одетый по-варастийски предводитель осадил гнедого и уставился, нет, не на Эпинэ, на лошадей. Заминка оказалась короткой, варастиец резко выслал коня, и Робер не поверил своим глазам.
– Сударь, – в такую удачу поверить в самом деле трудно! – Вы ведь… Коннер?
– А то нет? – живо откликнулся адуан. – Их жаб… Эпинэ! Вот ведь… А мы тут думали, вы у себя шуруете!
– Я из Старой Барсины, – начал Робер и понял, что говорить надо или все, или ничего.
– Да хоть из новой! – Коннер опять смотрел на Дракко. – Кто ж по Сагранне в одиночку носится?! И коней заморили… Срочное что?
– Да… Вы не знаете, где… виконт Валме?
– С Монсеньером, где ж ему быть-то?
– Алва здесь?!
– Вернулся вчера. Повезло вам, ничего не скажешь! Вы, двое, проводите-ка человека в Хандаву. Тут недалеко совсем, выдюжите.
– Я не устал!
– Оно и видно… По-хорошему вам бына боковую, но Монсеньор уезжать наладился.
Найти еще и Алву! Удача была бы неслыханной, если б не Катари… Рокэ знает, не может не знать о ее смерти и о сыне, но как именно все случилось, сказать ему некому.
– Полковник… Вы ведь были полковником?
– Был, теперь в генералах прыгаю. А вы в проэмперадорах, говорят?
– Тоже был, сейчас ополченцев гоняю. Генерал, у вас выпить не найдется? Холодно.
– Найдется, – адуан уже лез за пазуху. – Это ж надо, осенью в горы без козьего плаща лезть!
2
Первым из-за кустов высунулся пес, следом Валме выволок кого-то высокого, худющего и бормочущего, развернул лицом к Ворону и, не сказав ни слова, с пакостной ухмылочкой убрался в сторонку. Покинутый трофей нелепо дернулся
– Кошмар… Это кошмар… – забубнил он, уставившись на пощипывающего виноградную гроздь Алву, и вдруг возопил: – Создатель, какое счастье!
– Любопытное сочетание, – Ворон обернулся к Этери. – Кошмаром я бываю часто, счастьем меня тоже называли, и вот две крайности, наконец, сошлись.
– Вы что-то понимаете? – тихо спросила кагетка.
– Не все, хотя в одном я уверен: надобность в ковре отпала. Ворона, если он уцелел, с картины лучше убрать, птица портит композицию. Не правда ли, ваше высочество?
– Мул!.. – узнавшая сапоги Матильда чудом не стукнула себя по лбу. – О да, герцог, я с вами полностью согласна. Без птицы намного лучше.
– Я уберу, – пообещала художница, вежливо рассматривая едва не погубившего ее труды «мула». – Добрый день, сударь. Не хотите ли вина?
– Кошмар… – немедленно откликнулся сударь. – Я должен… должен проснуться!
– Сперва вам придется уснуть, – прервал стоны Алва, – а здесь это неуместно. Выпейте в самом деле вина, и мы вас где-нибудь устроим.
– Мне с Кэналлийским Вороном не по дороге!
– Даже в кошмарном сне? – Рокэ поменял местами синюю и золотистую грозди, а сверху водрузил третью, зеленую. – Виноград мне напоминает о новом маршале Запада, а шадди – о покойном кардинале. Думаю, обо мне может напоминать «Черная кровь».
– О вас… – Этери вновь видела лишь Алву. – О вас будет напоминать многое.
– Но вряд ли за обеденным столом. Ваши высочества, я все еще не представил вам графа Ларака. Мы очень давно не виделись, однако надорские сапоги, как, впрочем, и лошади, незабываемы.
Граф, в свою очередь сообщаю вам, что вы в гостях у супруги наследного принца Бакрии, урожденной принцессы Кагетской. О ее высочестве Матильде Алатской вы, вне всякого сомнения, были наслышаны во времена ваших заговоров, ну а встретили вас виконт Валме и его пес. Пса зовут Готти. Кажется, теперь соблюдены все формальности.
– Создатель, нет…
– Я что-то упустил?
– Этот кошмар должен кончиться! – оказавшийся графом и заговорщиком «мул» со страдальческим лицом ущипнул себя за запястье. Он страшно, неистово хотел проснуться, и Матильде стало беднягу жаль, пусть он и не отвечал на письма.
– Мы не сон, – как могла мягко сказала алатка. – Вы в самом деле в Кагете.
– Кагета… – покорно повторил несчастный. – Лето…
– Осень, – впервые подал голос странно молчаливый Валме. – Я сразу же указал вам на это обстоятельство.
Граф затравленно оглянулся, осенил себя знаком, и с его губ вновь сорвался «кошмар!».
– Сударь, – Алва склонил голову к плечу, – попытайтесь проснуться еще несколько раз. Вы себя щипали уже дважды, теперь попробуйте обжечься, свечу я сейчас зажгу. Когда вам и это не поможет, примите происходящее как данность. Назвал же какой-то дурак нашу жизнь сном, что не мешало ему в этом самом сне есть, спать и сочинять глупости. И вам не помешает. Забавно, но мы с виконтом только что обсуждали противоположную точку зрения.