Сердцецветы для охотницы

Свон Таня

– Они любили друг друга?

– Очень. – Матушка улыбнулась так, что в горле Русланы встал горький ком. – Это была любовь, о какой рассказывают сказки. Чистая, искренняя, беспрекословная. Она же и сгубила Веселину.

Огонь

в топке трещал уже не так живо. Он притих, будто тоже внимая чужим тайнам. Надо было поворошить дрова да новых подкинуть, но Руслана не шелохнулась.

– Радогор, муж Веселины, погиб в первые же дни, как оказался на поле боя. Он не умел сражаться и был юн… Именно так сказал гонец, который принес ужасную весть. Веселина была безутешна. Она осталась одна в доме почившего мужа – матери у Радогора не было, а отец тоже сражался за этот проклятый кусок земли. Я ходила к Веселине столько, сколько позволяли мне родители. Пыталась поддержать ее, быть рядом… Она и Радогор действительно были связаны судьбой, ведь, когда его не стало, Веселина начала постепенно увядать. Каждый раз, глядя на нее, я видела потухающее солнце.

Вот она – обратная сторона великой любви. Окрыляя, она возносит к самым небесам, но потом может безжалостно швырнуть с высоты на камни. Руслана поежилась, думая о том, как несоизмерима была плата Веселины за короткое счастье.

– А потом… – Матушка шумно втянула носом воздух, обхватила себя

руками, набираясь сил, чтобы сказать. – Потом Веселина будто сошла с ума. Однажды я пришла к ней, ожидая увидеть ее, как обычно, сидящую у окна. Так она проводила дни напролет и могла даже не шевелиться с полудня до вечера. Но в тот день встретила меня с улыбкой, такой широкой и искренней, что мне стало страшно от столь резкой перемены. Тогда Веселина впервые со дня смерти мужа сказала, что ночью виделась с Радогором. Помню, как я рассмеялась в ответ, но саму в дрожь бросило. Я говорила Веселине, что то был сон, а она все твердила – он приходил. Настоящий, осязаемый. А потом эти ее рассказы начали повторяться изо дня в день. Я испугалась, перестала ходить к Веселине. Вдруг она не сошла с ума и то правда дух Радогора ее навещает? Страшно было, никто ведь не знал, как хоронили умерших на войне. Предавали ли их тела огню, как положено? Или не согретые пламенем души и правда по земле бро- дили?

Руслана слушала мать и старательно гнала от себя образ Зорана, что стоял перед глазами. Гнала из мыслей голос, неумело убаюкивающий колыбелью. Не хотела думать о том, что сам Зоран, возможно, даже не знает о трагичном прошлом своей семьи. Мать ведь ото всех это в тайне держала…

Конец ознакомительного фрагмента.