Сердцеед
Шрифт:
Она позвала медсестру, решив принять только половину назначенных обезболивающих. Ей хотелось, чтобы в последние часы ее пребывания в Йоркшир-Фоллзе голова оставалась ясной. Родители заберут ее сегодня домой.
Приглушенный шум привлек ее внимание, и она осторожно повернула голову к двери, ожидая увидеть медсестру с иглой в руках. Вместо этого она увидела незнакомого мужчину в темном костюме, сидящего около кровати и смотрящего на нее в полной тишине.
— В следующий раз вам следует осторожней проходить мимо открытого окна, юная леди, —
— Самсон! — Он был так не похож на себя, но его голос не узнать невозможно.
— Что случилось? Ты не узнала своего старика? — спросил он в своей обычной манере. Но дальше его голос смягчился. — Я надеюсь, ты довольна видом человека, который произвел тебя на свет? — спросил он и жестом указал на свой костюм, рубашку и галстук. Краска смущения залила его чисто выбритые щеки, но, к его чести, и Слоун отметила это, он не отвел глаза.
Слоун тут же увидела блеск в его глазах, особенно заметный теперь, когда его лицо не скрывала борода, а волосы были чисто вымыты, пострижены и уложены.
К ее горлу подступил комок, но она заставила себя проглотить его.
— Мне не важно, как ты выглядишь, — искренне сказала она. — Я просто хотела увидеть своего отца.
Он улыбнулся ей, и она снова удивилась, как же он привлекателен.
Он протянул ей дрожащую руку:
— Твой папа с тобой.
Она поймала его большую ладонь на полпути и сжала ее. Теперь она удостоверилась, что от того старика, которого она увидела в первый раз, не осталось и следа. Она понимала Жаклин, влюбившуюся в этого человека, который пожертвовал своей жизнью ради отца-игрока и больной матери. И хотя ему и пришлось о многом пожалеть, он никогда не станет винить в этом своих родителей.
Слоун боялась задать ему вопрос, который так и висел в воздухе, потому что теперь, когда она нашла этого человека, ей не хотелось снова потерять его.
— И что дальше будет с нами?
— Решай сама.
Она улыбнулась. Как и Чейз, он был немногословен, но, впрочем, как и Чейз, умел поддержать разговор. Однако он не оттолкнул ее от себя, и это означало, что этот грубоватый и загадочный человек вошел в ее жизнь. Облегчение и счастье накрыли ее волной, так что даже закружилась голова.
В дверь кто-то постучал, и в палату вошла медсестра с подносом в руках.
— Утренние лекарства, мисс Карлайл, — сказала она деловым тоном, чем привела ее на грань нервного срыва. Ей так хотелось уйти отсюда как можно скорее!
— Не могли бы вы зайти чуть позже, пожалуйста? — Хотя она сама позвала ее, сейчас ей нужно было окончательно прояснить ситуацию с Самсоном.
— Ты уверена? — спросил он. — Это не преступление — признаться, что ты еще слаба.
Она засмеялась, пока медсестра стояла и ждала ответа.
— Я уверена в этом. И я обещаю, что как только мы закончим наш разговор, я приму лекарства. Я не собираюсь строить из себя мученицу. Просто я хочу немного побыть со своим отцом.
Самсон посмотрел через плечо на медсестру.
—
Она сжала его руку, а большего для счастья ему было и не надо. Но он еще не ответил на ее вопрос. Она спросила, что будет с ними дальше.
— Где ты будешь жить? — спросила она, когда медсестра вышла. Она живо припомнила руины, которые остались от его дома.
Его взгляд заметался, он явно занервничал.
— То, что я скажу тебе, наверное, тебя шокирует, — предупредил он.
— Даже не могу представить себе чем, — сказала она. — На моем пути было столько крутых поворотов, так что я справлюсь.
— Правда? Ну что ж. Я богач. — Он произнес это и посмотрел на нее.
Он оказался прав. Он поразил ее так, что она даже перестала дышать.
— Ты?..
— Богач, — повторил он. — Я скопил много денег.
— Но… как? И как насчет твоего полуразвалившегося дома, который взорвали? И эти сандвичи в «У Нормана»? И твои лохмотья?
Но прежде чем он ответил на ее вопросы, она вспомнила разговор Эрла и Эрни о том, кому же достанется наследство Самсона.
Он вздохнул.
— Помнишь, я объяснял тебе, как сделать так, чтобы люди держались от тебя подальше? Быть неряшливым и грубым. — Она кивнула, все еще не придя в себя. — Так вот, когда я стал таким, люди перестали обращать на меня внимание и не чувствовали себя при этом виноватыми. Психология человека — удивительная, но очень печальная штука. — Он покачал головой. — Я решил, почему бы не остаться этаким беднягой Самсоном навсегда? Тем более ни до кого и ни до чего мне не было абсолютно никакого дела. Кому мне было пускать пыль в глаза?
Слоун хотела ответить, что он мог делать это ради себя, но не стала. Хотя его опущенные плечи и замешательство, в которое он пришел, говорили сами за себя. Ей ничего не оставалось, как слушать дальше.
— Чем дольше это продолжалось, тем больше я погрязал в этом обмане. Обмане, в который поверил весь город.
— Кажется, я понимаю причины. — И это огорчало ее. — Но деньги? Откуда они взялись?
— Спустя несколько месяцев после смерти твоего деда-сенатора я получил письмо.
Глаза Слоун широко распахнулись.
— И?
— Твой дед оставил мне кое-что в качестве компенсации за те жертвы, которые я понес. По крайней мере, так говорилось в письме этого негодяя. Волею судеб эти деньги пришли мне уже после того, как он украл у меня твою мать и разрушил всю мою жизнь. — Хотя его слова звучали горько, видно было, что он смирился с прошлым.
— Но ты не стал тратить его деньги? — догадалась она.
Самсон пожал плечами:
— От чего человек получает удовольствие? От того, что он думает, будто может управлять миром даже из могилы. Он послал мне эти грязные деньги, когда было уже поздно, когда твоя мать умерла. И я не мог отправиться за ней. Так что я вложил эти деньги, и они преумножились.