Сердцеедки. Правила любви
Шрифт:
— Значит, ты мне благоволишь?
Бен сложил руки на груди.
— Точно.
Если бы у Алексии под рукой оказалось зеркало, она бы увидела, что веснушки у нее на лице зажглись, словно новогодние огоньки. Она отвела взгляд. Лесть — а ведь это была именно она — лишала Алексию уверенности.
— Разве ты не должен быть в компьютерном классе?
— Нет. — Бен улыбнулся. — В данный момент я должен быть в кабинете миссис Халовей и звонить своей матери.
Алексия повернулась к нему и нахмурилась.
— Правда?
— Правда.
— Ну
— Так вот где он, оказывается! А я-то думал! Ладно, пойду, позвоню, пока мне не испортили обед.
Он вышел из зала и направился к кабинету библиотекаря. Миссис Халовей улыбнулась и вручила ему телефон, после чего вышла из кабинета.
Бен набрал номер и с кем-то недолго поговорил. Алексия подглядывала через окошечко в двери. Бен был чертовски хорош. Даже просто наблюдая за ним, Алексия невольно улыбалась. А уж когда разговаривала с ним, то хохотала так, как никогда в жизни. Если бы ей пришлось выбирать между своим неприкосновенным временем в одиночестве и часом в обществе Бена, она бы выбрала Бена.
Повесив трубку, он обернулся, и Алексия тут же нырнула за полку. Она вернулась к стеллажу и занялась раскладыванием книг.
Алексия успела убрать две книги, когда Бен неожиданно выскочил перед ней, заставив ее взвизгнуть от испуга и уронить стопку книг. Книги с грохотом упали на пол.
— Я не хотел пугать тебя, — сказал Бен и нахмурился, словно обдумывая свои же слова. — Ну, ладно, буду откровенен. Я хотел напугать тебя, но вовсе не так сильно. — Он присел и собрал упавшие книги. — Вот, держи.
— Спасибо. За то что собрал книги, а не за то, что напугал меня. — Сердце все еще колотилось, а руки вдруг стали ватными. Но надо было признать, ситуация вышла и впрямь забавная. Правда, было бы смешнее, если бы это случилось с кем-нибудь другим.
— Что ты делаешь в эту субботу? — Он облокотился на стеллаж и запустил пятерню в свои непослушные вихры.
Можно подумать, что по субботам у Алексии бывали другие планы, кроме стирки и просмотра телевизора. Правда, Бену об этом знать совсем не обязательно. Хотя теперь, когда подруги вернулись к ней, возможно, они решат куда-нибудь сходить вместе или посидеть у кого-нибудь дома.
— А почему ты спрашиваешь?
Он пожал плечами.
— Мы с ребятами в субботу утром играем в парке в футбол. Думаю, тебе понравится.
— Мне? Футбол? — Алексия скептически вскинула брови. — Сомневаюсь.
— Ну почему ж? Мы же не будем ставить тебе подножки. Это просто ради забавы. Другие девчонки тоже с нами играют. — Он помолчал. — Иногда.
— Не знаю.
— Ладно. Тогда у меня есть другая идея. Но тебе придется выбирать между этим и футболом.
— Придется выбирать?
— Да. Таково правило.
— Какое правило?
— Правило: «Алексия выбирает между двумя вариантами».
Она рассмеялась.
— Ладно, и каков второй вариант?
— Или мы играем в футбол, или… мы идем в клуб и вяжем свитер для собаки моего брата.
— Вяжем?
— Да. — Он энергично закивал. — Я — мастер по вязанию. Третий уровень.
— В вязании нет уровней.
Бен скривился.
— Серьезно? Надо ввести. Какой тогда смысл, если нет никаких уровней?
Миссис Халовей заглянула в дверь.
— Мистер Дэниелс! — строго сказала она. — Что вы тут делаете?
— Я пытаюсь пригласить Алексию на свидание, но она отвергает все мои приглашения.
— Умная девочка, — сказала миссис Халовей и подмигнула Алексии. — Ну так поторопись.
Алексия улыбнулась и ответила:
— Пусть будет футбол. Во сколько?
— В девять. Утра. В парке.
— Поняла. Увидимся.
— Если свидание получится тухлым, ты успеешь оттуда смыться. — Он пошел к двери. — До встречи, Алексия.
Прижав книгу в груди, Алексия пискнула:
— До встречи. — И проводила его взглядом. Весь остаток урока она не могла ни на чем сосредоточиться. В голове крутилась одна-единственная мысль: что если во время игры она прямо у него на глазах плюхнется на пятую точку?
Получится весьма неловко.
Глава четырнадцатая
Правило 4: Забудь о дне рождения своего бывшего. Забудь, что он вообще родился.
Во время большой перемены Сидни вместе с остальными членами школьного совета вошла в кабинет бизнеса и маркетинга. Она была президентом второго курса.
«Уже три недели, как мы с Дрю расстались, а у меня до сих пор это в голове не укладывается».
Все это очень напоминало салюты в парке в День независимости: сначала ты видишь всполохи цветных искр, а грохот ударяет по ушам гораздо позже.
Депрессия, наступающая после разрыва отношений, Сидни еще даже не коснулась. Наверное, стоит ожидать ее в самое ближайшее время. Возможно даже, что в самый разгар учебы, если удача покинула Сидни окончательно. Папа запрет ее в психушку, а когда она выйдет оттуда, все будут шептаться по углам. О поступлении в Гарвард можно будет забыть. Да и вообще о поступлении в любой колледж.
Она окончит среднюю школу — родители заставят — но после этого приютит десять кошек, удалится в глушь и будет жить в каком-нибудь безвкусном коттедже на берегу какой-нибудь реки. Будет выращивать в саду помидоры, латук и картофель. Весь год она будет общаться только с кошками и, может, еще с собакой, потому что к ним обязательно приблудится какой-нибудь пес, и тогда…
— Сидни?
Сидни взглянула на Уилла Дэниелса, который сидел напротив. Он был президентом старшего курса и всегда начинал заседания.