Шрифт:
Алексей Смирнов
Сердцевина
научно-фантастическая повесть
Часть первая. СИЛЬНЫЕ ДУХОМ
Глава 1
Шестиклассники Таня и Ваня, пионеры из новых, сидели на истоптанной скамейке, гнутые ножки которой вросли в россыпи отсыревших окурков. Ваня, откинувшись на спинку, широко расставил джинсовые ноги и откупорил "Кока-Колу". Желтая крышка отправилась в мокрую грязь, где, приземлившись среди горок собачьего дерьма, упокоилась в обществе сородичей: пробок-бескозырок, а также винтовых и пластмассовых крышечек и пробочек. На оборотной стороне крышки обещали приз: одноименную футболку,
– Туфту посмотрели, ага?
– спросил он, прихлебывая из горлышка.
Таня рылась в сумочке, занятая поиском жвачки. Она нашарила "Дирол" и лишь тогда кивнула, соглашаясь.
– Кино дурацкое, - Ванечка сплюнул.
– Если еще раз поведут, хрена им.
– Не пойдешь - влетит, - равнодушно пожала плечами Танечка.
– Ни фига не влетит, - храбро отозвался Ванечка.
– Нашли фраеров. А ты, если ссышь, можешь оставаться. Смотреть всякую чешую. Подумаешь, удивили Луна!
В голосе Ванечки слышалось глубочайшее презрение. Ему, выросшему на "Звездных войнах", лунная тема казалась смешной и несуразной.
– Детский сад, - не унимался Ванечка.
– Нет, ясли.
...Юные критики жили в провинциальном городе, который традиционно относился к "красному поясу". Коммунистический губернатор возродил в своей вотчине пионерскую организацию. Но не ему, конечно, человеку хитрому и неглупому, принадлежала идея показать соколятам древний, тридцатых годов кинофильм о путешествии на Луну. Это сделали подконтрольные губернатору недоумки из тех, каких во власти достаточно повсюду. А может быть, постарались вредители, но кино, так или иначе, подобрали отменное, добротное. В электрическое небо целились ракеты, одна из которых называлась "Иосиф Сталин", а вторая - "Клим Ворошилов". В опасное путешествие отправились (разумеется, на "Сталине") два пионера - мальчик и девочка - в компании с белобородым академиком, впадающим в детство и полным необузданной энергии. Молодежь с обожанием смотрела дедушке в беззубую пасть, напитываясь глупыми откровениями. Очутившись на Луне, ликующая троица дала волю разгулявшимся чувствам и стала прыгать по скалам и кратерам, благо позволяла гравитация. Дальше, естественно, появились враги народа, вынашивавшие жуткие планы, и друзья угодили в западню. Но гадина, чье время кончилось, радовалась единственно по недомыслию. Обошлись с перевертышами круто, в духе времени, после чего благополучно вернулись на родную планету и были представлены вождю.
Ванечка чувствовал, что восторженные дебилы, скачущие по Луне, надолго засели в его памяти.
– Знаешь, на кого похож академик?
– спросила, чавкая, Танечка.
– Ну?
– На Александрова.
Ванечка одобрительно ухмыльнулся:
– Точно! Такой же старый козел.
– Иван Валерьянович совсем не козел, - возразила Танечка строго.
– И похож он только снаружи: борода там, шапочка, очки.
– Ты просто с ним мало разговаривала, - не сдавался тот.
– Он все время что-то изобретает, только его машины никому не нужны. А мне батон рассказывал, что есть такие психи, у которых мания изобретать.
– Разве он у тебя врач?
– Танечка передернула плечами.
– Откуда
– Он в патентном бюро работает, - объяснил Ванечка.
– Поэтому знает лучше любого врача. К нему каждый день приходят сумасшедшие пенсионеры с рацпредложениями.
– Что, Иван Валерьянович тоже приходил?
– спросила Таня насмешливо.
– Вроде, нет, - ответил Ваня нехотя.
– А что же ты говоришь?
– Я ничего не говорю! Я просто сказал, что он похож на старого козла из фильма.
– А вот и нет! Это я сказала первая!
– Про козла?
– спросил Ваня ехидно.
Таня насупилась.
– Вечно ты все переврешь, - буркнула она с раздражением.
– Знаешь, что? Давай к нему сходим и посмотрим, какой он из себя, если ты забыл.
– Конфет тебе мало?
– спросил Ваня издевательским тоном.
– Почему - конфет?
– Потому, что он тебя конфетами кормит. И ты к нему хочешь пойти не посмотреть, а конфет огрести.
– Можно подумать, что ты сам не хочешь, - сказала Танечка смущенно, а потому - вызывающе.
Ваня посмотрел на полупустую бутылку "Колы" и почмокал, пробуя, сладко ли во рту. Сладко было не очень, но конфет не хотелось. И вообще он был уже достаточно взрослым, чтобы не прельщаться конфетами. Достаточно большой, чтобы предпочесть им траву или пиво, которых от Александрова не дождешься.
– Больно интересно, - проворчал он презрительно.
– Интересно, интересно!
– Да жри их сама! А мне, если попрошу, вечером косяк забьют.
– По башке.
Ванечка встал и пнул какую-то щепку. Бессмысленное препирательство ему надоело.
– Давай, шагай к своему Санта-Клаусу.
Таня поняла, что он сейчас плюнет на все и уйдет, оставив за собой последнее слово. Этого она не могла ему позволить.
– Конечно, пойду. Он мне обещал кое-что показать... кое-что совершенно невероятное. А ты не увидишь.
Это Таня выдумала на ходу, надеясь в дальнейшем как-нибудь выкрутиться. Она подмигнет Ивану Валерьяновичу, и тот сразу поймет, в чем дело. И подыграет. К чести Вани, в кое-что невероятное он не очень-то поверил.
– Ничего у него нет, ребенку ясно.
– А я говорю, есть!
– Угу. Какой-нибудь радиоприемник... склеротический. Из консервных банок.
Ваню занесло, и он сам это почувствовал. Ржавыми радиоприемниками Иван Валерьянович не грешил никогда. Но сдаваться не хотелось.
– Спорим, там ничего не будет?
– Спорим! На что?
Ванечка задумался. Вдруг его осенило: он вспомнил о порнографических фотографиях, которые хранил в ящике секретера, не слишком, между прочим, таясь от родителей. В миру эти фотографии служили рубашками игральных карт.
– Значит, так. Если я выиграю, то ты сделаешь одну штуку, которая на карточке. Если ты выиграешь, то я сделаю другую штуку, тоже оттуда. По рукам?
– А что это за штуки?
– спросила Танечка подозрительно.
– Ха, чего захотела! Это мой секрет.
Таня нахмурилась. Ладно, будь что будет. Это же мелкий Ванечка, а не Арсений из одиннадцатого класса - как-нибудь справится.
– Согласна!
Она протянула руку, Ванечка протянул свою.
– А кто разобьет?
Ваня огляделся в поисках подходящего разбивалы, но никого не нашел.