Сердцу не прикажешь
Шрифт:
– Значит, пусть не желая этого, но ты все-таки вернулась? – жизнерадостно поинтересовался он.
Девушка ничего не ответила.
– Неужели ты и вправду на меня злишься, Элен? Прости, пожалуйста! Когда ты позвонила, я с ног валился от усталости. Но с тех пор я часто о тебе думал. Хочешь присоединиться к нашему туристическому клубу? Мы собираемся каждую неделю по четвергам, вечером, в Доме молодежи.
– Хорошо, – проговорила Элен безразличным тоном. – Я приду.
– Если хочешь, я за тобой заеду. И заодно завезу твоей матери книгу.
В
– Говорят, ты выходишь замуж? – задал неожиданный вопрос Александр.
– Ничего еще не решено, – ответила Элен. – Но с некоторых пор я всерьез об этом задумываюсь. Филипп меня любит, так почему бы и нет? С ним я буду счастлива…
Говоря это, она отвернулась, чтобы Александр не увидел выступившего на щеках румянца. Она лгала. И он это знал.
Несколько минут они ехали молча. Погода испортилась, ветер то и дело взметал над дорогой груды мертвых листьев.
– Элен…
– Что?
– Что, по-твоему, есть любовь?
Девушка посмотрела на своего спутника с изумлением.
– Совпадение взглядов, полнейшее единение с любимым.
– А сделать все для блага любимого, пусть даже с риском его потерять, – это ли не любовь?
На несколько секунд их взгляды встретились, и у Элен появилось странное ощущение, что он знает все ее мысли, улавливает все оттенки испытываемых ею чувств даже раньше, чем она сама отдает себе в них отчет.
И этот магнетический взгляд, приводящий ее в такое волнение… Хотя она видела, что так же точно он смотрит и на других женщин.
Элен невольно поежилась.
– Замерзла? – спросил он, поднимая стекло.
– Нет.
Дело было не в вечерней прохладе. Элен испытала внезапный страх перед Александром, который представлялся ей загадочным созданием. Временами она ловила себя на мысли, что в нем ощущается некое смятение, даже опасность, таящаяся в глубине и ждущая момента, чтобы вырваться на свет божий…
Потянулись долгие зимние месяцы. Стараясь отвлечься, Элен с головой погрузилась в музыку. Она заключила несколько контрактов, чтобы пореже бывать в Вендури, но все равно возвращалась туда на выходные и ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было видеть Александра.
Отношения между ними снова стали дружескими. И все же Элен не могла до конца его понять. Внешне столь открытый и экспансивный, в действительности Александр не спешил никого пускать в свою душу.
Однажды в субботу, как это уже вошло у нее в привычку, Элен пришла в пресбитерий, чтобы вместе с отцом Александром выбрать гимн для завтрашней мессы. Они долго беседовали, после чего молодой священник совершенно естественным образом предложил ей поужинать вместе.
В этот вечер настроение у отца Александра было особенно спокойным и безоблачным, и Элен никак не находила в себе сил встать и уйти. Или, скорее, ей не хотелось уходить одной. Если бы только она могла увести его с собой далеко-далеко!..
– Давай съездим к придорожному
– К какому кресту?
– К тому старому кресту, что на склоне холма.
– Элен, это слишком далеко. Уже стемнело, и на улице холод…
– Но мы ведь поедем на машине! Александр, ну пожалуйста!
И девушка отдернула занавеску на окне, откуда открывался вид на холмы.
– Посмотри, какая красота!
Тучи разошлись, и огромная луна, казалось, проливала на землю поток неподвижного бесконечного света, на фоне которого черными и синеватыми тенями выделялись деревья и дома. Выше, над городком, сверкали снежные шапки холмов.
– Они словно серебряные, – прошептал Александр. – Хорошо, едем! Только надень теплую куртку, у меня есть запасная.
Как ни куталась Элен в анорак, пропитанный запахом его хозяина, у нее зуб на зуб не попадал от холода. Крест на холме, казалось, был окружен светящимся ореолом, все вокруг представлялось нереально прекрасным. Александр долго молился, преклонив перед крестом колени. Когда же он встал, его взгляд светился такой невыразимой любовью, что Элен невольно бросилась к нему.
Очень стыдливая от природы, она сделала над собой усилие и попросила:
– Мне бы так хотелось, чтобы ты меня обнял!
После короткого колебания он нежно привлек ее к себе. Девушка не смела шевельнуться. На протяжении нескольких мгновений – или минут, она и сама не знала – она ощущала себя очень близко к Богу, как если бы целомудренные объятия Александра очистили ее тело и возвысили душу. Ее любовь к Всевышнему раскрылась, вырвалась из ее груди и заполонила собой весь мир… Элен уже не ощущала холода. Ей казалось, что она парит в потоке белого, прозрачного света…
Над собой она видела едва различимую в темноте шевелюру Александра и его черные глаза, неотрывно на нее смотрящие.
Обратно они ехали молча. Александр то и дело прибавлял скорость, и лицо у него было напряженное, как у человека, который испытывает боль. «Мы снова далеки друг от друга! Как такое возможно?» – думала Элен. И это после того, как они пережили вместе эти прекрасные мгновения, эту радость, это единение!
Внезапно Александр посмотрел на нее:
– Это хорошо, что ты собираешься замуж за Филиппа. Думаю, ты будешь с ним счастлива.
Будучи не в состоянии вымолвить ни слова, Элен прижалась лбом к стеклу и закрыла глаза. В груди у нее все сжалось от острой боли. Но плакать было нельзя ни в коем случае.
– Вот ты и дома! До свидания, Элен!
– До свидания.
Она хлопнула дверцей, поднялась на крыльцо и вошла в дом.
Несколько недель Элен старалась не встречаться с молодым священником. В душе у нее бушевали гнев и разочарование, но боль понемногу притуплялась.
Значит, он хочет, чтобы она любила другого? Она так и поступит. Найдет того, кто по меньшей мере сможет утолить ее чувственные желания, и таким образом отомстит.