Сердцу не прикажешь

Роудз Карен

Он остановился перед бронзовым изваянием Бенджамина Франклина, отдыхающего на садовой скамейке. Элизабет почтительно смахнула снег с колен Бена, а потом очистила скамейку. Они устроились рядом с президентом, приняв подчеркнуто величественные позы. Квинт щелкнул затвором.

– Теперь моя очередь! – Ники сорвался с места и схватился за камеру.

Квинт кратко проинструктировал его и сел рядом с Элизабет. Обхватив девушку обеими руками, он прижал ее к груди. Ники не смог сразу справиться с камерой, но Элизабет не роптала за задержку.

Ей было приятно в объятиях Квинта. Она чувствовала, что он прижимает ее гораздо крепче, чем требует принятая ими поза. Квинт нагнул к ней голову, и она ощущала над ухом теплое дыхание. Впервые за прошедший час она позабыла о холоде.

Наконец затвор камеры щелкнул. Перед тем как выпустить Элизабет, Квинт легонько сжал ее, словно желая дать понять, что действовал бы с меньшей осмотрительностью, будь они одни. Элизабет не осмелилась поднять глаз. Она опасалась, что взгляд ее будет слишком красноречив и без слов поведает о том, как относится она к безрассудной попытке соединить лед и пламень.

Квинт сунул камеру обратно в карман. Вдруг сквозь пелену облаков прорвался луч зимнего солнца. На мостовые испанского квартала легли длинные тени. Троица, не сговариваясь, двинулась обратно к отелю. Под ногами у них мягко скрипел снежок.

– Минуточку, ребята. – Элизабет замерла возле автостоянки. Перед ней оставался небольшой участок только что выпавшего снега. – Заключительный аккорд. – С этими словами Элизабет робко ступила на белоснежный ковер. Затем, повернувшись лицом к спутникам, она упала навзничь, распластавшись на снегу.

– Снежные ангелы! – завопил Квинт и ринулся за нею. Его примеру последовал Ники. Мгновение – и на нетронутом снегу остались три отпечатка их тел, похожие на трех ангелов с крылышками.

– Какой же ты еще мальчишка! – улыбнулась Элизабет, отряхивая снег со спины Квинта. Над ее спиной тем временем трудился Ники.

– Тебе обязательно надо посидеть у меня на сеансах психологического тренинга. Тогда ты поймешь, как важно не чинить препятствий собственным порывам…

Элизабет замерла, пораженная этой мыслью. Снять все преграды и последовать за Квинтоном Лоренсом! Что может быть желаннее? Хотя позвольте, он, кажется, и на отдыхе занялся своим проклятым ремеслом?! Рассердившись, Элизабет зачерпнула пригоршню снега и отправила ее Квинту за шиворот.

– Нечестно! – взревел он.

– А честно – превращать веселье в нудную лекцию? – парировала Элизабет и, не чувствуя под собой ног, помчалась вперед.

Она не успела оглянуться, как позади остался уже десяток метров. Элизабет стремительно врезалась в сугроб, а через какую-то долю секунды на нее обрушился град снежков. Ники с жаром вступил в сражение на стороне Квинта.

– Изменник! – завопила Элизабет и обрушила на голову Ники ком снега. Мальчик секунду обалдело взирал на нее, а потом зашелся в неудержимом хохоте.

– Пленных не брать! – раздался воинственный клич Квинта. С комьями снега

в руках он повалил Элизабет и принялся запихивать снег за ворот одежды. Элизабет визжала, корчилась и пиналась, придавленная им. Пыхтя и отдуваясь, Квинт в конце концов пригвоздил ее руки к земле, разведя их по сторонам.

Неожиданно возня прекратилась. Элизабет посмотрела вверх. Взгляд черных, словно горящие уголья, глаз обжег ее. Губы раскрылись для поцелуя. Они оба жили его ожиданием. Да, но ведь они не одни! Гримаса недовольства исказила лицо Квинта. Он скатился на бок и так и остался сидеть на снегу.

Ники все еще сотрясался от хохота, когда помог обоим подняться. По дороге в отель ощущение бесшабашной веселости не покидало Элизабет. За несколько прошедших часов ни одна тревожная мысль не омрачила ее душу. Она не вспоминала ни о Джейке, ни о Каспере. Изнурительное напряжение, давно не отпускавшее Элизабет, пропало. Интересно, кого она должна благодарить за это: Юрия, наградившего ее наследством, или компанию, с которой провела этот чудесный день?

Одно несомненно, думала Элизабет, когда они пересекали бульвар Вард. Ей невыносимо даже подумать о дне, когда все кончится. Ники бежал впереди через автостоянку к отелю. Элизабет слегка замедлила шаг, и Квинт обнял ее за талию.

– Как мне было хорошо сегодня, Квинт! – сказала Элизабет.

– И мне, – отозвался он. – Порою только дети способны заставить нас понять, мимо чего мы проходим.

– Ты уже во второй раз даришь мне незабываемый вечер, – заметила Элизабет. – Мне хотелось бы как-то отблагодарить тебя.

– Какие могут быть счеты, Элизабет? – воскликнул Квинт, резко останавливаясь.

– Я приглашаю тебя к себе на ужин, – продолжала она. – Сегодня вечером, часов в восемь. – Иной возможности побыть вдвоем с Квинтом Элизабет не видела. – Курица по-корнуэльски. Ореховый плов, горячий рулет с маслом.

– Не продолжай, – прервал ее Квинт. – Я обязательно буду.

– Уверен, что сможешь? У тебя нет никаких планов на сегодняшний вечер?

Квинт улыбнулся и провел указательным пальцем по покрасневшему от мороза кончику носа Элизабет.

– Вообще-то, конечно, есть. Но мне ничего не стоит послать их к черту.

Сердце Элизабет запрыгало от радости, но уже в следующую секунду она забеспокоилась. Восемь часов уже не за горами, а она еще не начинала подготовку.

Надин Элледж расхаживала по вестибюлю, ожидая их возвращения. Она была явно в нетерпении. Завидев мисс Элледж, Квинт чмокнул Элизабет в щеку и поспешно ретировался. В костюме стального цвета Надин имела вид дымящего трубами эсминца. Заметив, что дама приближается к ним, Элизабет простила Квинту его поспешное бегство. Ей и самой не улыбалась перспектива встречи с Надин.

– Ники, – без предисловия скомандовала Надин. – Марш наверх и сию же минуту переоденься. Ты же весь вымок!