Сердечная тайна королевы

Санд Жаклин

Этот молчаливый мимолетный обмен взглядами заставил Кароньяка призадуматься. Он принялся рассматривать голубой мундир лейтенанта де Линя… и неожиданно понял, что рядом с ним сейчас находится не кто иной, как загадочный незнакомец, лихо отправивший на тот свет пятерых гвардейцев кардинала.

Поделиться своими наблюдениями Кароньяк решился только с Трюдо. И тот не без изумления пришел к тому же самому выводу.

С тех пор жизнь ни разу не сталкивала их с синеглазым лейтенантом гвардейцев Людовика Тринадцатого. К счастью. Потому как Андре с завидным постоянством продолжал протыкать

шпагой своих соперников, при этом отделываясь пустяковыми царапинами и вызывая тем самым зависть оппонентов. О его победах над женщинами судачили примерно столько же, сколько о феноменальном везении на дуэлях и всякого рода вооруженных стычках.

– Бедный лейтенант де Бельфонтен, – пробормотал де Фобер, залпом допивая свое вино. Мысленно он тут же пообещал себе при случае напрочь игнорировать красоты обнаженных прелестниц, если таковые ему по долгу службы попадутся.

– Этот де Линь был сущий дьявол, – вздохнул Кароньяк, печально ковыряясь в ненавистной рыбе. Трюдо согласно кивнул.

– Нам ли бояться дьявола, господа? – Эме решил немного разрядить обстановку. Сплетня, рассказанная господином Булотом, на этот раз оказалась грустной. – Разве мы не гвардия высшего духовного сановника Франции? Это дьявол должен бояться нас, как креста и ладана. Кстати, я запамятовал, любезный Кароньяк, когда с вами случилась сия «презабавная» история?

– Давно, господин лейтенант, – толстяк на какое-то время задумался. – Году эдак в тридцать первом.

– Святые мощи! В тридцать первом?! Да вы, оказывается, почтенный пожилой человек, господин Булот!

Гвардейцы встретили это заявление командира раскатистым хохотом.

– Мне тридцать четыре, – гордо заявил Кароньяк. – И я все еще заткну за пояс любого двадцатилетнего сопляка.

Он продемонстрировал собравшимся внушительного размера кулак.

– Мы даже и не сомневаемся в этом, приятель.

Эме попытался провести в уме простые математические подсчеты. На должность викария в Нуази были наложены ограничения по возрасту. Этот аббат де Линь слишком молод, чтобы оказаться тем самым лейтенантом королевской гвардии, решившим оставить суету мирскую. Что там говорил Мазарини? Бывший секретарь папского нунция. Неожиданная карьера. От дуэлянта-сердцееда до почтенного секретаря опального епископа в изгнании. Насколько припоминал де Фобер, преподобный Антуан-Филипп д’Анжест был на ножах с Ришелье…

Размышления лейтенанта прервал вкрадчивый стук в дверь.

– Неужели в братьях проснулось милосердие? – тут же встрепенулся Кароньяк. – И они решили преподнести нам что-нибудь более съедобное, чем рыба?

– Господин Трюдо, пожалуйста, отоприте, – велел Эме.

Поздний визитер неуверенно замялся на пороге. Он был мало похож на человека, принесшего ужин, поэтому мсье Булот разочарованно вздохнул.

– Проходите, сударь, – буркнул Трюдо, пропуская незнакомца в комнату.

– Приветствую господ гвардейцев, – гость замолчал, выискивая взглядом старшего. – Говорят, вы расследуете дело об убийстве Филиппа д’Исси-Белльера?

– Уже говорят? – потрясенно переспросил де Фобер, искренне восхитившись скоростью распространения слухов в стенах аббатства.

– Я

знаю, кто это совершил! – тихо заявил визитер с какой-то странной горячностью. – Аббат де Линь!

– Да неужели? – Эме сделал своим подчиненным знак, и они мигом освободили стол. – Присаживайтесь, любезный. Как ваше имя?

– Николя де Лекур. Я был помощником господина д’Исси-Белльера, второго викария аббатства.

– Были? – тут же уточнил внимательный к чужим словам лейтенант.

Де Лекур скривился, словно проглотил что-то кислое.

– Андре де Линь также обвинил меня в воровстве.

– И что же вы украли?

– Помог заменить дуб для алтаря на каштан.

Де Фобер тоскливо вздохнул. Эти подробности внутренней отделки аббатства ему ровно ни о чем не говорили.

– Ладно, вернемся к убийству.

– Я видел преподобного де Линя в деревне. В тот день, когда якобы разбойники напали на господина д’Исси-Белльера. Он был не один. Вместе с герцогиней де Лонгвиль… – тут Эме поперхнулся рыбьей костью, – …и ее слугой, я не знаю его имени. Знаю только, что этот человек хромает. Когда они приехали, аббат сразу направился к старосте. Сообщить о мертвецах на дороге.

Господин де Лекур сделал трагическую паузу.

– Я точно видел, господин лейтенант, что одежда у него в крови. Особенно манжета и рукав. Вы сами знаете…

Де Фобер медленно кивнул. Да, он знал. Трудно заколоть человека, тем более нескольких, и не замараться.

– Аббат был при шпаге?

– Да, и при пистолетах. В светском платье.

– Ясно. Значит, вы полагаете, господина д’Исси-Белльера убил Андре де Линь?

– Ну не калека же! – удивился мсье Филипп. – И не женщина!

Да уж, Анна-Женевьева вряд ли. А вот насчет «калеки» Эме бы еще поспорил.

– Благодарю за помощь, сударь. А теперь я хочу, чтобы вы изложили все сказанное письменно. И не забудьте подписать свою историю и поставить сегодняшнюю дату. Господин Трюдо, перо и бумагу!

Николя де Лекур растерянно моргнул.

– Ну же, не останавливайтесь на полпути к торжеству справедливости, – хмыкнул де Фобер. – Обещаю, эту бумагу не увидит никто, кроме судей. Если до этого дойдет дело.

Пока доносчик упражнялся в каллиграфии, Эме мрачно разглядывал собственные ногти. Как ни верти, а еще одной беседы с герцогиней де Лонгвиль не миновать. Придется завтра нанести визит в Беруар.

В это время в дверь еще раз постучали. Открывать пошел Трюдо.

Молоденький монашек, почти мальчишка, робко ежился на пороге и во все глаза пялился на мундиры гвардейцев.

– Ну, чего тебе, Жак? – слегка раздраженным голосом спросил бывший помощник второго викария.

– Господин де Лекур… Он уехал! – мальчишка простуженно шмыгнул носом.

– Куда?

– Не знаю, не успел увидеть. У него сначала горел свет. Я заглянул к нему, как вы велели, и принес дров для камина. Он уже переоделся в халат и что-то читал. Потом меня послал за дровами и преподобный отец настоятель. Когда я выходил из сарая, мне послышалось, будто кто-то проехал мимо ворот. Я побежал на стену и увидел, что в сторону Бюре-сюр-Иветта едет всадник. То есть даже не едет, а мчится как ветер.