Сердечная тайна королевы
Шрифт:
Фонарь тускло освещал каменный свод, покрытый зеленоватыми пятнами плесени. Пол был мокрым; однако плиты выглядели достаточно безопасными для передвижения.
Эме пошел вперед. Как-никак на нем были высокие ботфорты. Андре пробормотал себе под нос невнятное ругательство – он ограничился туфлями. Пусть и на достаточно высоких каблуках.
– Зато крыс буду отгонять я! – весело сказал он. – Мне гораздо сподручней!
Откуда-то издалека доносился мерный стук падающих капель. И все. Это было единственное напоминание о том, что где-то существует жизнь.
Эме и Андре
Они шли вперед достаточно медленно, тщательно запоминая повороты. Впрочем, это было излишне – пока никаких боковых коридоров им не встречалось.
Казалось, прошла уже целая вечность, когда Эме, подняв руку с фонарем вверх, остановился.
– Здесь лестница. Рискнем подняться?
Андре кивнул.
– Позвольте мне.
Эме уступил викарию дорогу. Он имел все основания подозревать, что нынешняя прогулка по монастырским подземельям для Андре явно не первая. М-да, нового викария пора и вправду убивать за его чрезмерное любопытство. Особенно если учесть, что вдобавок святой отец обладает и другими полезными качествами.
Андре мигом оказался на верхней перекладине. Железная конструкция еле слышно загудела.
Викарий, держась одной рукой за ступеньку, другой извлек из кармана камзола что-то длинное и тускло светящееся в блике света: Эме по-прежнему держал руку поднятой вверх.
Через минуту-другую что-то щелкнуло. Наверху была темнота. Правда, иного порядка: как раз над лестницей непроглядная толща камня расступалась.
Выход из подземелья. Не то коридор, не то комната. Нежилая. Или все спят.
Андре осторожно высунул голову из люка, осмотрелся.
Там, наверху, было окно. Помещение заливали волны голубоватого света: приближалось полнолуние.
– Лейтенант, подождите минуту.
Де Линь выбрался наверх.
Потянулись секунды ожидания. И, наконец, в проеме замерцали огоньки свечей.
– Ого! – донеслось оттуда. – Шевалье, давайте-ка сюда, да поскорее!
Эме не нужно было уговаривать. Он не без удовольствия покинул подземелье.
Если подвал был условно сравним с царством мрачного Аида из древнегреческих мифов, то небольшое помещение, где очутился де Фобер, явно претендовало на определение «уголок рая на земле».
Казалось просто неприличным ходить в сапогах по пушистому ковру, устилавшему пол. Андре со смехом толкнул назад фальшивую декоративную панель камина, через которую они с Эме забрались в «Эдем», и, не скрывая удовольствия, уселся в большое кресло.
– Вина, лейтенант? Думаю, что с одной бутылки Мазарини явно не обеднеет. А он, как итальянец, должен понимать в хороших винах…
– Вы думаете, что… – де Фобер продолжал осматриваться.
Роскошная обивка на стенах, великолепный балдахин над кроватью, занимающей ровно половину комнаты. Сама кровать – истинное произведение искусства, гениальное творение безвестных краснодеревщиков. Слева от ложа – невысокий столик, на котором стоят кубки для вина и ваза для фруктов. Подсвечники явно из королевской коллекции, приданое Анны Австрийской: бронзовые змейки, ползущие вверх по ветвям дерева.
– А вы еще сомневаетесь? – Андре также не без любопытства разглядывал
– Вот, значит, как…
Смех смехом, но нужно было еще разобраться, верна ли догадка Андре. Если да, то в этой обители любви должен найтись «официальный» выход.
Он и нашелся. Лесенка, огороженная ширмой с изображением фавна, догоняющего нимф.
– Фавн, приятель нимф, догоняй беглянок!Но, мои поля в час полудня знойныйМедленной стопою обходя, к приплодуБудь благосклонным.Вот заклали, год завершив, козленка:Тут вино рекою, – пей, любовь – подругаЧаши круговой, и дымись, алтарь мой,От благовоний!Де Линь справился с бутылкой и теперь наполнял ее содержимым бокалы.
– Овидий? – наугад спросил Эме.
– Гораций, – Андре передал лейтенанту кубок и сам, первым, пригубил ароматный напиток – видимо, у него нещадно першило в горле. – Ого! Наш римлянин действительно знает толк в вине! Попробуйте…
Вино оказалось превосходным. Бутылка опустела и была безжалостно выброшена за окно, чтобы не оставлять улик. Эме не преминул отметить, что окошко, выходившее в поле, на берег Иветта, оказалось совсем небольшим. Во всяком случае, он бы точно не пролез в него. Да и гораздо более хрупкий с виду де Линь – тоже.
Осмотрев комнатку во всех подробностях, мужчины решили, что пора и честь знать. Андре на несколько секунд задумался, прежде чем открыть фальшивую панель у камина. У де Фобера похолодело в груди. Неужели они оказались запертыми здесь?
Ничуть не бывало. Де Линь с ободряющей улыбкой дотронулся до пятой слева планки панели, и вся конструкция плавно отъехала в сторону, открывая вход в уже знакомый подвал.
– Догадаться просто. Планка имеет немножко другой рисунок. Кажется, что ее поставили позже, при ремонте. Камин прочищали, но декоративные панели заменять не стали. Прекрасное дерево, простоит еще лет сто.
Эме пригляделся и понял, что викарий прав.
В комнате, видимо, постоянно подтапливали камин. Там было куда теплее, чем в подвале. Андре зябко съежился. Эме видел, что аббат держится на ногах только на силе воли, помноженной на упрямство. Он не без труда закрыл люк, при этом едва не сорвавшись с двухметровой высоты.
Не прошло и десяти минут, как мужчины вновь оказались в комнате викария. Андре, стуча зубами, бросил на кресло то, что помогло ему открыть тайный ход.
– Ба! Кажется, вы мне давали вчера точно такой же ключик! – удивился Эме.