Сердечная тайна королевы
Шрифт:
К нему немедленно сунулся мэтр Сашфоль со своей опиумной настойкой. И от прозвучавших сквозь зубы ругательств лейтенанта у Виолетты невольно покраснели уши.
– Выпейте. Вам станет легче, – потребовала маркиза, отбирая у аптекаря пузырек и протягивая его раненому.
– Не хочу. Если этот полуслепой старикашка начнет ковыряться в ране, мне все равно недолго придется мучиться.
– Это единственный лекарь…
– К черту их. Делайте все сами. По крайней мере, умереть от женской руки не так противно.
– Благодарю. Вы очень любезны, – устало съязвила девушка, разрезая старую повязку.
Ткань
– Это хорошо, что кровь течет, – едва слышно успокоил свою врачевательницу лейтенант. – В ране не должно оставаться грязи. Но этого мало. Все равно нужно зондировать.
– Откуда вы знаете?
– Я семь лет провел на войне…
– Я… Я не могу… Я не умею! – всхлипнула Виолетта испуганно. От обилия крови ее начало мутить.
– Это очень просто, – кусая губы, заверил ее де Фобер. – Нужно открыть рану. Зондом, ну, или пальцем. Чем-нибудь… И как следует промыть. И не вздумайте падать в обморок, мадемуазель. Мой посиневший труп станет являться вам в кошмарах!
– Вам будет больно!
– Я догадываюсь. Поэтому буду очень признателен, если ваш слуга меня подержит.
Жак согласно кивнул головой.
– Отчего же не подержать, раз его милость того просит.
В дело вновь вмешался аптекарь, на сей раз старичок протянул маркизе металлический стержень.
– Что это?
– Зонд.
– Такой длинный? – Виолетта откровенно ужаснулась необходимости засовывать все это в рану.
– А шпага как, по-вашему, короткая?
– Прекратите язвить!
Кучер ухватил лейтенанта за плечи, Поль – за ноги. Трактирщица уже вертелась неподалеку с корпией и полотенцами, служанка держала наготове кувшин с водой. Маркиза, перекрестившись, взялась за устрашающий металлический предмет.
Это действительно оказалось больно. Тело Эме дернулось в рефлекторной попытке прижать колени к животу. Но двое здоровых мужчин держали раненого крепко, поэтому он, ударившись затылком о столешницу, почти сразу же потерял сознание. Очень удачно, потому что Виолетта боялась причинить ему боль гораздо больше, чем собственно промывать рану. Скоро все закончилось, и новая повязка, на этот раз сделанная по правилам врачебного искусства (в той мере, в которой мадемуазель де Лажуа оказалась с ними знакома) была наложена на бок.
– Несите господина де Фобера наверх, – распорядилась маркиза.
Трактирщик со свечой в руке взялся показывать дорогу, а его жена со служанкой остались внизу отмывать с пола пятна крови.
– Хотите вина, ваше сиятельство? – тихо поинтересовался Жак, когда раненый был уложен в кровать и укутан одеялами. – На вас лица нет.
– Д-да… Наверное… – девушка с измученным видом присела на краешек постели. Она знала, что самое страшное еще впереди. Жар, лихорадка и все прелести, достающиеся человеку вместе с ранением. – Нужно послать кого-нибудь в Париж. Предупредить отца.
– Собираетесь задержаться в Бюре-сюр-Иветте, госпожа?
Маркиза молча кивнула.
Кучер лишь покачал головой. Хороший слуга не сует нос в дела господ. Хотя гвардеец вроде недурен собой. И ругается душевно.
Глава 23
Упрямство
Врач, присланный герцогиней и появившийся в трактире спустя час после прибытия туда маркизы с компанией, осматривал пациента долго и тщательно, слушал сердце, зачем-то делал пометки на листе бумаги, в очередной раз сменил повязку на ране, добавив к корпии каких-то своих снадобий. Виолетта как завороженная следила за действиями эскулапа.
– Кто чистил рану? Вы? – пристальный взгляд мэтра Жерара заставил девушку смутиться.
– Я, – мадемуазель де Лажуа беспокойно поежилась. – Я что-то сделала не так?
Врач, вытирая руки полотенцем, в ответ одобряюще улыбнулся.
– Напротив. Вы, сударыня, сделали за меня всю мою работу. Теперь как-то даже неловко просить с вас денег за визит.
Мэтр извлек из своего дорожного сундучка дюжину колбочек и бутылочек и принялся что-то в них смешивать, тихо приговаривая под нос то ли заклинания, то ли просто какие-то неразборчивые фразы на латыни.
– Как вы понимаете, обещать я ничего не могу, – вздохнул он, вновь вспомнив, наконец, про присутствие маркизы в комнате. – Сердцебиение слабое, молодой человек потерял много крови. Так что горячки нам не избежать. Он – ваш родственник?
Виолетта слегка покраснела.
– Нет. Но сейчас этот господин на моем попечении.
Лекарь задумчиво обвел взглядом комнату.
– Я понимаю, сударыня, что трактир – не самое подходящее место для дворянина, страдающего от раны. Но как врач должен вас предупредить. Перевозить его сейчас куда-либо весьма нежелательно. По крайней мере, до завтра. Думаю, ближайшие несколько часов пройдут спокойно. Потом раненому станет хуже. Будьте к этому готовы. Понадобится постоянная сиделка. Я оставлю вам кое-что из болеутоляющего. И от жара. Кризис, полагаю, разразится ночью. Если ваш подопечный доживет до утра, уверен, в дальнейшем он будет жить долго и счастливо. Пока, разумеется, не заработает очередную прореху в собственной шкуре.
Мадемуазель де Лажуа кивнула, подтверждая, что она все поняла и запомнила.
– Я приеду вас навестить вечером, – продолжил мэтр Жерар, протягивая ей обещанные снадобья. – Если понадоблюсь раньше, можете послать за мной в любое время. Если нужен буду не я, а священник, вы, полагаю, знаете, что недалеко аббатство Нуази.
При упоминании о священнике маркиза испуганно побледнела и почти без сил опустилась на край кровати.
– Что вы, милая? – забеспокоился доктор. И тут же принялся щупать пульс на этот раз у самой девушки. – Вас словно с креста сняли. Разбойники вас так напугали?
Он проворно извлек из сундучка баночку с нюхательной солью.
– Н-ничего… Благодарю, – Виолетта глубоко вздохнула и закашлялась. От пронзительного запаха на глазах выступили слезы. – Какие разбойники?
– Которые на вас напали, разумеется, – мэтр Жерар вздохнул. – O tempora, o mores! В бытность покойного Ришелье жилось спокойнее. Совсем не то, что при Мазарини.
Маркиза многозначительно промолчала. Кажется, герцогиня изложила мэтру свою версию событий. Если бы только милейший доктор мог знать, как тесно сегодняшние ночные «разбойники» связаны с именем кардинала.