Серебро и сталь

Александрова Виктория Владимировна

То и дело в зале раздавались слова «обойдёмся малой кровью», «почти не понесём потерь», но ведь это не значит, что не погибнет никто…

Спустя ещё полчаса обсуждений все, кроме лорда Штейнберга, разошлись, но она осталась.

— Милорд, я думаю… — несмело пролепетала Кристина.

— Да, миледи, я всё ещё уверен, что всё делаю правильно, — не отрывая взгляда от карты, прервал её лорд Генрих.

— Но ради чего? Я понимаю, мой отец — ваш бывший сир, но я-то…

— А вы — дочь моего бывшего сира. — Он обошёл свой стул и опёрся руками о его массивную

спинку. — Который, можно сказать, был моим вторым отцом. Мой родной отец военным делом особо не интересовался: его больше увлекали книги и прочие мирные занятия. А лорд Джеймс научил меня всему, чем я смог воспользоваться сегодня и смогу воспользоваться потом. Я до сих пор чувствую себя его должником и, возможно, оказав вам помощь, смогу вернуть хотя бы малую часть долга. Или вам мало и этого?

С этими словами лорд Штейнберг пригладил рукой и без того идеально зачёсанные назад тёмно-русые, почти чёрные волосы и дал знак Дикону убрать карту.

Кристина не знала, что ответить. Она была уверена в том, что не заслужила всего этого — и ещё ей не до конца верилось в то, что только что произошло. Осознание случившегося с ней горя уже накатило огромной волной, сбившей её с ног, а вот понять то, что всё ещё можно исправить, она не могла.

— Тогда я пойду, наверное. — Кристина присела в реверансе. — Спасибо за всё, милорд.

— Нет, подождите. — Он отодвинул стул, приглашая её снова присесть. Девушка послушалась. — Дикон, будь добр, принеси вина.

Когда Кристина вопросительно взглянула на него, лорд Штейнберг улыбнулся.

— Вы редко появляетесь в столовой, миледи, и почти ничего не едите. — Он вернулся на своё место во главе стола. — Так и голодом себя уморить можно.

— Что поделать, я просто не хочу есть… — пожала плечами девушка, опустив взгляд. Если иногда она и ложилась спать голодной, то просыпалась уже без малейшего желания позавтракать, особенно после того, что ей снилось.

Через полминуты, не дольше, в зале снова появился оруженосец с подносом, на котором стояла тёмно-зелёная бутыль, два серебряных кубка, украшенных алыми агатами (эти камни, по поверьям, оберегали от отравления), и небольшая тарелка с фруктами. Взглянув на них, Кристина сглотнула: несмотря на то, что в животе было абсолютно пусто, желания утолить голод у неё так и не возникло. Это пугало девушку.

Дикон тем временем быстро, но в то же время аккуратно наполнил кубки тёмно-красным, похожим на кровь вином и, когда лорд Штейнберг одобрительно кивнул, удалился.

— До ужина ещё долго. — Он взял кубок. — Я боюсь, что однажды вы умрёте от голода, и тогда война с Карпером просто потеряет любой смысл.

Кристина сдержанно улыбнулась. Пришлось тоже взять кубок, в котором мерно плескалось резко, но приятно пахнущее вино. Полусладкое… Она любила сухое.

— Для начала хотелось бы почтить память вашего отца, — сказал мужчина, и она вздрогнула. — Я не заметил, чтобы вы ходили в замковую церковь, поэтому взял на себя смелость заказать по нему панихиду.

Кристина почувствовала, что сначала побледнела, потом покраснела.

Как же она забыла… Отец, как и она сама, набожным человеком не был, но в церковь иногда ходил, особенно перед какими-либо важными делами вроде дипломатической поездки, а теперь его непутёвая дочка даже не позаботилась, чтобы его отпели…

— Я вижу, вы растеряны? — прервал ход её мыслей лорд Генрих.

— Простите, милорд. Я просто задумалась о своей забывчивости. Мне следовало самой заказать панихиду…

— Ничего, я вас понимаю. Вы пережили слишком многое, чтобы помнить о таких мелочах.

— Нет, это не мелочи, — твёрдым, несмотря на обжигающие глаза слёзы, голосом возразила Кристина и поднесла кубок к губам.

Глотая превосходное вино вместе со слезами, она задумалась, что могло происходить в Эори в её отсутствие. Лорд Коллинз, несмотря на преклонный возраст, владел мечом великолепно и вполне мог побить Джоната, если бы Карпер не владел магией… Кристина понимала, что бой был абсолютно нечестным и у отца шансов не было, но знала она также, что он сражался до конца. Если бы Кристина не покинула Эори, то защитила бы лорда Джеймса, чего бы ей это ни стоило.

Но замок пришлось оставить, и в этом — её вина.

Неожиданно Кристина почувствовала, что перед глазами всё плывёт, а голову словно сдавливают тиски. Это всё вино, не иначе… Кристина давно не пила такого крепкого. Она зажмурилась, пытаясь прогнать головокружение, и сделала глубокий вдох. Сейчас, сейчас ей должно стать лучше…

— Вы в порядке?

Кристина открыла глаза и, когда с них спала мутная дымка, заметила, что лорд Генрих обеспокоенно смотрел на неё. Она смущённо улыбнулась.

— Д-да, просто… Видимо, вино в голову ударило. Извините.

— Я же говорил, что голод до добра не доведёт, — облегчённо улыбнулся мужчина, беря с подноса небольшое яблоко и протягивая его Кристине. — Не стоило вам пить на голодный желудок, следовало хоть что-нибудь съесть для начала.

Девушка покорно приняла яблоко, но есть не стала. Вместо этого она тихо поинтересовалась:

— Уже третью неделю идёт геужес [2] , скоро лето… Когда мы выдвигаемся, милорд?

2

Геужес — май (ненавижу тот день, когда решила, что литовские названия месяцев будут звучать круто, не-на-ви-жу).

— Мы? — переспросил лорд Штейнберг, в его зелёных глазах мелькнуло недоумение.

— Да, мы, — так же удивлённо нахмурилась Кристина, продолжая сжимать в руках несчастное яблоко. — Вы думаете, я буду отсиживаться в Айсбурге, пока ваши солдаты сражаются за мою землю?

— Вам там не место, — покачал головой лорд Генрих. — Вам нельзя подвергать себя опасности…

— Вы не первый, кто говорит мне это, — закатила она глаза. — Но вы понимаете, я не могу, просто не могу не пойти. А вы не можете мне запретить.