Серебро закаменское

Соловьев Сергей

После этого Ен и Ом"oль вступили на землю, приняли человекообразный вид и стали править землёй. Создал Ен птиц полезных на земле, а в противовес ему Ом"oль создал птиц вредных и хищных. Создал Ен домашних животных и зверей лесных, а Омoль создал хищных зверей и всяких гадов на земле. Вот Ен и Ом"oль решили создать человека. Вылепил Ен из земли фигуру человека-мужчины и дунул ему в лицо. И стал первый человек-мужчина на земле. Вылепил Ом"oль из земли фигуру человека-женщины и дунул ей в лицо раз, два, три, но ничего у него не выходит, так как в нём не было животворного начала. Тогда дунул Ен на творение Ом"oля, и фигура ожила. Так появилась первая женщина.

Ен

отвернулся от потомков Адама и ушёл навеки от грешной земли на своё небо. Завистливый Ом"oль, подражая Ену, выстроил второе небо, над первым небом. Над ним Ен выстроил третье небо, Ом"oль выстроил над ним четвёртое небо. Так, в порядке вечного противоречия, Ен и Ом"oль создали семь небес. Ом"oль старался взобраться своим жильём выше Ена. Тогда Ен решил покончить с кознями Омoля: он пустил против Ом"oля и его помошников спрашный гром и молнии, и все шесть небес сгорели в пламени огня, а свора Ом"oля свалилась на землю и скрылась в лесах, водах и трущобах от преследований Ена. Так Ен низверг Ом"oля на землю и загнал его полчища в леса, болота и реки, вечно угрожая им громом и молнией. Только ночами и зимой они беспрепятственно могут выходить из своих логовищ и вредить людям. Видя, что на земле стало очень много бесов (потомков Ом"oля), что они не дают спокойно жить людям, Ен решил уничтожить их. Вот однажды он принял образ человека, сошёл на землю и стал делать горшки около дороги. В это время проходил около него со своими бесовскими полчищами сам Антус, начальник бесовских полчищ, и стал хвастаться своей силой, что он может затемнить свет божий, покрыть солнце и луну. Вот они раздувались, увеличивались в росте так, что покрыли собой весь дневной свет. "А можешь ли ты всем своим полчищем поместиться в эти три горшка?," – спрашивает Ен у Антуса. Бесы Антуса в один миг превратились в маленьких мошек и все вместились в три горшка. Ен закрыл горшки и зарыл их в землю, только случайно один горшок разбился, и часть бесов осталась на земле. Так Антус со своими полчищами был ввергнут в подземелье и сделался там начальником ада и грешников.

***

Сергей Александрович выключил диктофон и мечтательно улыбнулся. Купченко же, не отрывая взгляда, словно прилип глазами к хозяйской посуде. Там, среди глиняных кружек, чернел сосуд…Он незаметно ногой задел ногу профессора, и кивнул на поставец. Глаза Сергея Александровича округлились..

Агафья Петровна довольно улыбнулась. думая, что такой сказ удивил знатного гостя. И не сдержалась…Но голос её словно треснул:

– Сначала история о тебе, учёный человек… Так непраздна твоя жена, к декабрю родит. И ребёночек хорошеньким станет… Точно, девочка появится.

Тут уж Александров был, удивлён. Вроде бы не цыганка, и на тебе…

– И кто ж тебе сказал?– недовольным голосом ответил профессор.

– Да уж прознала. Не веришь, сам проверь. Телефон есть,– усмехнулась колдунья.

Мобильный сам просился в руки, но Сергей Александрович сомневался.

– Испугался что ли? Так скажешь, – и посмотрела так, словно хотела взглядом насквозь проткнуть. – Катя тебе сказала…

Словно в забытьи, растерявшись, профессор, наконец нажал в справочнике телефона на иконку с фоткой Елены Ивановны…

– Да, Лена? Мне тут Катя говорила, что ты ребёнка ждёшь, – говорил он, – девочку…

Александров слушал, чуть улыбался, затем нахмурился. И посмотрел не понимая, на гадалку.

– Да всё бы хорошо. Только Кате она говорила, что будет ребёнок, но что девочка , не говорила?

И кто его за язык тянул? Нет, что бы смолчал? Лицо красавицы

словно вытянулось, потемнело, губы стали тонким, как у змеи, она медленно положила пальцы на столешницу, и хрипло, словно не человек, а ворона прокаркала:

– Сказала, значит сказала. Всё хорошо будет, не беспокойся. А ты, хитрец, – и почерневшие глаза обожгли Купченко, – других дурнями не считай, проживёшь дольше…

И тут колдунью словно скрутило, она заревела, как медведица, завыла как волчица, изо рта пошла пена. Ожидать такого от девушки было невозможно… Профессор еле успел спасти посуду со стола, Агафья сдернула скатерть и повалилась на пол, и затряслась в судорогах.

Купченко вскочил, будто собирался бежать. Александров же быстро достал из сумки большой кусок янтаря, натёр его войлоком, и вложил в руку девушки. Не верил, что электрон эллинов поможет, но выхода другого не было. Сергей Александрович, напрягая всё силы, держал руки Агафьи, стараясь не смотреть на жуткое лицо ведьмы. Сил хватало с трудом, но вот, судороги прекратились, набухшие вены, словно веревки, выступившие под кожей, наконец пропали. Агафья уже легко вздохнула, и сказала опять, уже человеческим голосом:

– Голова у тебя умная.... Помог, проси чего хочешь… Да руки мои отпусти, сломаешь ещё…Силён, как ворса… Не мудрено, что в склепе, в далекой стране, ты со всеми управился. И вот он, чудо-камень из сказок, – и она цепко держала камень янтаря в левой руке.

Всё напоминало Александрову какую-то страшную сказку, или затянувшийся сон, и он сейчас пытался проснуться, даже тряхнул головой.

– Нет, москвич, не спишь… – и опять глянула на Купченко, -заметила я, как ты на серебро смотришь… На, взгляни поближе, – и поставила перед обоими два серебряных кубка, но одной рукой. В правой, так и крепко сжимала камень, не желая отдавать.

Александров потянулся к фотоаппарату, и принялся снимать, эти сокровища, радуясь такой удаче.

– Расплачусь я за камень, нужен он мне, – говорила ведьма профессору И цену дам честную, – она нагнулась, и из буфета выудила два серебряых чеканных блюда, – ну как, договорились?

Сергей Александрович просто онемел, и потрясённо кивнул головой.

– И знаю, что ищешь.– говорила она уже Доку, – есть на Каме старые городки, как им не быть? Но там и болота сейчас, не пройдёшь. Ну а ты, хитростник, не хочешь хлебнуть сура из кубка, как старый воин?

И не спеша, из жбана, который держала девица в своих крепких руках, полился пенный напиток, так прекрасно пахнущий мёдом.

– Это сур? – спросил профессор.

– Он и есть.

– Сурья Индии, по санскриту, – усмехнулся Сергей Александрович.

– Оставался бы у нас, мил человек. Сдалась тебе эта Москва? А в Кирове, Ижевске или Перми люди тоже живут. Лес есть, охота да рыбалка, чего ещё желать?

– Пригласят в ваш университет, не откажусь, – согласился профессор, и отпил сура, не сбивая пены.

И Купченко выпил едва не целую чашу, а Агафья Петровна подлила ещё. Во рту професора странно запершило, он прокашлялся.

– Ну всё, люди добрые, – засмеялась Агафья Петровна, – теперь вы одни из нас, и ни нам, ни этой земле больше не повредите. С пеной в вас икотка вошла, с вами вовек и останется.

***

– Так, теперь, – ни капли ни поверив говорил Никита, – тоже, типа, колдуном стали, Евгений Фёдорович?

Ему хотелось рассмеяться. и уйти. Что тут нёс господин спецслужбист? Адов бред? И он должен был бы поверить в эту страшную историю из детского летнего лагеря? Да за кого он их держит? Правда, сейчас он заметил цепочку на шее Купченко, и выпирающий амулет через рубашку.