Серебром и солнцем

Якимова Ирина Валерьевна

– Вовсе нет, - чуть хрипло ответила девушка.
– Служение Ордену не обязательное условие. Супруги многих даже не догадываются о существовании carere morte и всего, что с ними связано.

– И всё-таки, как вампирша Вако ухитрилась перейти Покров?
– задумчиво проговорил кто-то, не дав ей передышки.
– Орден может снимать его для определённых сarere morte?

Вампир не спрашивал прямо, что создаёт Покров, и Лира решила, что вполне может ответить:

– Можно изменить ритуальную

формулу при наложении Покрова на определённую территорию и под него смогут проходить Низшие или какой-то конкретный, единственный бессмертный. Но в этот раз ничего такого глава не делал. Он был изумлён приходом вампирши не меньше, чем вы сейчас.

После этого разговор свернул с опасного для неё пути. Старейшие долго судили, как быть с Низшими, оставшимися без господина, без конца перебирали цепочку оборвавшихся с предательством Вако связей Дэви в столице и строили план какой-то Большой Весенней Охоты - по интонации Магнуса Лира поняла, что эти слова должны писаться именно так, с больших букв. Девушка же наблюдала за длинноволосой незнакомкой, за всё время беседы не проронившей ни слова. Лира чувствовала: и старейшая изучает её, хотя охотнице больше ни разу не удалось поймать её взгляд.

Перевалило за полночь, и вампиры заторопились. Один за другим их силуэты растворялись в темноте. Владыка сделал знак уйти и Лире. Также без слов, она подчинилась.

Поднимаясь по лестнице в любимую Зеркальную галерею она неожиданно для самой себя тихо засмеялась. Как странно! Лира ожидала какого-то ритуала, подобного клятве вступающих в Орден, может быть, присяги Владыке, но никто не потребовал от охотницы ничего подобного. Что стоит за этим: доверие или безразличие? Неужели они не боятся вторичного предательства?

"Кого испугает мышка, попавшая в капкан? Ха-ха, Лира. Ха-ха".

Конец лестницы терялся во мгле. Казалось, девушка поднимается в безлунное, беззвёздное, бездонное небо.

Шорох одежды... Мимо Лиры проскользнула какая-то тень, спускаясь. Ещё не привыкшая к почти мгновенным перемещениям carere morte, девушка испуганно вздрогнула.

Тень замерла несколькими ступеньками ниже, и девушка узнала её: длинноволосая вампирша!

– Лира Диос...
– прошелестела она.

– Да. А вы?

– Называй меня Кларисса.

– Я чувствовала ваш взгляд. Что вы хотели мне сказать, Кларисса?

Она не приблизилась, лишь прошептала:

– Только одно, Лира Диос. Запомни: тебе не дано самой выбирать путь. Не питай иллюзий. Ты инструмент.

– Зачем вы говорите это?
– насколько возможно холодно спросила охотница.

– Мне жаль, что ты оказалась в руках Дэви, - Кларисса ступила в тень, проглатывающую лестницу, и исчезла, но Лира расслышала её последние слова.

–

Ты - погибель нашего мира...

В Зеркальной галерее охотница уселась прямо на пол и за час собрала сложный узор из осколков. Ветер то и дело засыпал её зеркальца снежной крупой, и Лира осторожно протирала их рукавом. За пределами жилища вампира бушевала январская буря, но девушке не было холодно. Став carere morte, она перестала чувствовать холод. Или это случилось с ней раньше, нечувствительность пришла вместе с одиночеством? Сейчас Лира не помнила этого.

Она не видела и не слышала появления Владыки, но почувствовала: он здесь. Не поворачивая головы, Лира спросила:

– Господин, кто такая Кларисса?

– Её называют Пророчицей. Что она сказала тебе?

– Что я - погибель мира.

Лира помолчала, но Владыка не отвечал. В своём узоре на полу она видела отражение вампира - изорванную острыми краями осколков стекла тень.

– Что она имела ввиду, Господин? Если ей дано прорицать, значит, я действительно...

– Нет. ...И да, и нет, - поправился он.
– Ты - не более чем нить, указывающая путь разрушителю мира. Можно литебяназывать погибелью?

Лира улыбнулась:

– В Бездне есть ответы на все загадки, Господин. Мне искать там?

– Я объясню, почему тебя назвали погибелью и нитью, но позже, - он уселся рядом с ней.
– Ты любишь это место, да?

– Больше всего в этом замке.

– А мои carere morte боятся Зеркальной галереи.

Лира переложила красивый, почти круглый осколок так, чтобы он заканчивал завитушку.

– Глупо бояться зеркал, - сорвалось с её губ.

– Ты, Низшая, ещё не скоро разглядишь за своим отражением в зеркале тень чудовища-carere morte. Но, когда это случится, разобьёшь зеркало взглядом, и с тех пор в каждом новом зеркале будешь видеть только отражение чудовища и коридор, уводящий в Бездну, за его спиной, - объяснил Владыка. Лира засмеялась:

– Я вспомнила, Господин! Избранный однажды сказал, что мне никогда не стать полноценным вампиром. Он увидел так.

– Что он мог знать, этот мальчишка? Я сразу увидел в тебе carere morte: красивую, сильную. Сколько крови ты пьёшь сейчас?

– Одной бутыли стабилизированной крови мне хватило на неделю.

– Ты вполне можешь растянуть её и на две недели. Не стремись раньше познать всю вечность. Сколько тебе лет? Восемнадцать? Шестнадцать?

– Шестнадцать.

– Ты ещё слишком юна для превращения в вампира. Много лет назад я запретил обращать не достигших двадцатилетнего возраста, - он усмехнулся.
– Теперь же, ради обращения охотницы, мне самому пришлось нарушить этот запрет...