Серебряная доля
Шрифт:
Девушка не ошиблась - это оказалось Пограничное управление округа Ллогор.
– Какие люди!
– седой сержант на входе обрадовался ей, как родной.
– Неужели к нам?
– Думаю, да, - Снежа предъявила пограничнику паспорт, повестку и орденское предписание.
– Я не ошиблась?
– Нет, Снежа Леевна, - сержант считался в документы, - добро пожаловать. Как оно там, в Тибессе- Теменграде?
– Стоят, - улыбнулась девушка, но увидев в глазах солдата нетерпимую жажду новостей, продолжила, - Железную дорогу сделали, порт
Театру новое здание поставили.
– Эх, Тибасса-Тибесса, - вздохнул вахтенный.
– Вот не поверишь - каждую ночь снится: иду я по Кузнецкому мосту, листочки на балюстраде тоненько так поют, тишина… Последний раз в Тибессе я там гулял.
– Кузнецкий переделали, - улыбнулась Снежа.
– повыше подняли, да еще на пару пролетов нарастили.
– Иди ты!
– восхитился собеседник.
– А листочков новых наковали?
– Вроде, всю балюстраду переделали, - задумалась девушка.
– Да, точно. всю бронзу на сталь перековали - теперь ничего не поет.
– Жаль, - огорчился сержант.
– Как живые были.
Он, покопавшись в столе, положил перед Снежей натертый до блеска бронзовый листок.
– Видишь, какая работа? Патины нет, правда, а химикам давать, чтоб новую навели - боязно. Еще попортят.
Вахтенный, еще раз просмотрев документы, подал их Снеже.
– Рад бы поболтать еще - но если капитан заметит, снова ругаться будет, ты уж извини.
– Уже, Авдей Витьевич, - с лестницы на второй этаж неторопливо спускался парень в оливковой форме.
– Надеюсь, с улицы, как в прошлый раз?
Сержант насупился.
– Стажер Снежа Арвентай, - отчеканил он.
– Направлена из Тибессы.
– Даже так?
– присвистнул капитан.
– Ладно, будем считать: я ничего не видел.
Прошу за мной, стажер.
Кабинет капитана поражал весьма неофициальной обстановкой: букет сушеных цветов на широком подоконнике, резная мебель и пейзажи в рамочках по стенам.
– Так работается легче, - извиняющимся тоном пояснил капитан.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Как там Теменград?
– Стоит, - Снежу посетило неприятное чувство "deja vu".
– Правда, я там еще зимой была. Впрочем, какая у нас зима - одно название, снега на полпальца.
– Так вы прямо из Университета?
– хмыкнул Малкович.
– Даже домой не заезжали, выходит. Могу я поинтересоваться - почему?
– Орден настоял, чтобы я сразу отбыла к месту службы, - девушка машинально перешла на официальный тон.
– Вот и пришлось…
– А если начистоту?
– капитан, отложив документы в сторонку, пристально глянул на Снежу.
– Поймите, мы же все равно узнаем, так или иначе.
– Семейные проблемы,- нехотя отозвалась девушка.
– Матушка написала, мол, у нее готов "идеальный вариант, о котором девушка может только мечтать". А я этого не
– "Идеального варианта"?
– Снежа кивнула.
– Звучит, как любовный роман, не находите?
– О, да, - язвительно парировала девушка.
– Знаю я это мусор: она строптивая дура, он богат, умен, красив - удастся ли автору поженить их страниц за триста?
Последняя страница - все плачут, включая автора с читателями. Выть хочется, если честно.
– На границе, думаете, легче будет?
– хмыкнул капитан.
– Там ведь тоже приказы, только никто не спрашивает, нравятся они вам или нет.
– Хуже не будет, - убежденно отозвалась Снежа.
– Кроме того, уверена: военный аналитик из меня будет получше, чем домохозяйка.
– Ну, это мы выясним, - хмыкнул капитан, выудил из кипы бланков какую-то бумажку и что-то размашисто на ней написал.
– Вот ваш пропуск в общежитие, располагайтесь. Документы пока останутся у меня.
Общежитие оказалось рядом - в неприметном переулочке рядом с Управлением. Вахтер на входе ничем не напоминал общительного сержанта - он был подтянут, мускулист и немногословен.
– Комната 314. Столовая на первом этаже, душевая в подвале. До получения предписания покидать здание запрещено.
Снежа взвыла. Ее добровольное одиночество в секретном кубрике барки грозило продолжиться уже на суше, и здесь уже перерасти все разумные пределы - как оказалось, даже гостиничные окна выходили в густо заросший сорняками двор, годами не видевший людей.
Впрочем, кормили тут вкусно, горячая вода в душе имелась круглые сутки, а в номере стояла настоящая кровать длиной в полторы сажени с твердым матрасом - а не гамаком, от которого потом ныла спина. Кроме того, в холле, у загородки вахтера, стоял письменный стол со всеми принадлежностями - даже керосиновой лампой - это оказалось весьма удобным при изучении знаменитого "Пути паладина".
Интермедия. Разговор за шторами.
– Она повесит нас за ноги на Сказителе.
Бональд мрачно ухмыльнулся. Очарование вдовствующей императрицы Магды, сплавленное с ее же неимоверной мстительностью и жестокостью, было поистине пугающим. Паладин еще раз окинул взглядом свой кабинет: книги, карты, пара чертежных досок, стеклянная витрина с парадными доспехами, личный герб над камином, имперский штандарт в углу. Уютный… капкан.
– Не думаю, что нам так повезет, Богдысь, - наконец, ответил он. Потертое кожаное кресло скрипнуло, принимая в свои объятья регента. Сидевший напротив Верховный некромант задумчиво извлек из-под бархатной рясы изящный надфиль, принявшись неторопливо править заточку на когте большого пальца. В свете камина казалось: руки колдуна залиты свежей кровью.