Серебряная герцогиня
Шрифт:
— Вы предпочитаете прыгать к женатым? Или прыгаете, когда не зовут? — рассмеялась девица в серебряном платье, обернулась и тут заметила застывшего Дьярви. — Будь любезен, отдай это слугам.
Она протянула ему пустой бокал, и парень, растерявшийся до остолбенения, машинально взял его. Магрит задыхалась.
— Да как вы… да вы… У меня нет слов!
— Когда нет слов, стоит помолчать.
Новый голос, вмешавшийся в диалог, принадлежал молодому мужчине в сером камзоле, буром коротком плаще, горчичного цвета штанах и высоких кожаных сапогах. Незнакомец,
— Ваше величество, — пролепетала Магрит, склонившись в низком поклоне.
Дьярви во все глаза уставился на короля. Тот вовсе не производил впечатление изнеженного или женоподобного. Да, щёки гладко выбриты, да, волосы вьются крупными кольцами, но… Лицо мужественное и решительное, одежда достаточно проста, и фигура принадлежит воину, а не вельможе.
— Джайри, — король посмотрел на ехидину в серебряном платье пронзительным взглядом ярко-голубых глаз. — Ты мне нужна. Сейчас. У нас появился шанс переманить к себе Барнабаса, того самого, кому Ларан заказывал огнедыха.
И он протянул девице левую руку. Правая была скрыта под коротким плащом.
Глава 2
О королевском терпении
Джайри хмыкнула, не отвечая на приглашающий жест.
— Мой король, разве это вы не можете сделать сами? Без меня?
— Могу, — холодно ответил Ульвар. — Но зачем мне советник по вопросам просвещения, если я буду выполнять его службу сам?
Джайри вздохнула. Это был намёк. Король злился. Этого не видел никто из окружающих, кроме неё. Может быть, поэтому изрядно разросшийся двор так боялся своего монарха: они не могли предугадать его эмоций.
— Как прикажете, Ваше величество, — девушка положила пальцы поверх его пальцев. — Тут с вами жаждали переспать, могу я внести леди Магрит в ваши планы на вторник?
У неё был очень милый и кроткий голосок, но Ульвар не поддался чарам.
— Не стоит, герцогиня. Подобное я в состоянии планировать самостоятельно.
«Оставь эту несчастную» — велели его голубые глаза. — «Она меня разозлила» — взглядом возразила Джайри. — «Почему?». Король насмешливо посмотрел на фаворитку и шагнул вверх, не дожидаясь ответа.
— Ваше величество! — простенала леди Магрит. — Вы позволяете герцогине меня оскорблять?
— Если вы сами это позволяете, то как могу запрещать я?
Ульвар даже оборачиваться не стал. Джайри хмыкнула и направилась за своим королём. Мир немного шатался. Так приятно и привычно.
«Какое мне дело до вас до всех? — думала девушка. — А вам — до меня?»
Внезапно откуда-то из сада донёсся оглушительный вопль. Уль резко обернулся. Кавалеры схватились за сабли, дамы за носовые платки. Джайри отпустила королевскую длань и оперлась о перила лестницы. Её взгляд снова натолкнулся на парнишку, смутно показавшегося ей знакомым. Это был странный человек в очень бедном и плохом наряде. Она бы приняла его за простолюдина, если бы не сабля, висевшая на боку.
Провинциал.
— Богиня! — выл кто-то в голос. — Монстр! Чудовище!
«Кощунство, однако», — весело подумала герцогиня.
— Приведите мне Басса, садовника, — велел король.
Джайри всегда поражалась уникальной памяти Ульвара на имена стражников, слуг, вообще всех, с кем король когда-либо сталкивался. Это, конечно, безумно подкупало, особенно простых людей. Король мог остановиться, например, в караульном помещении и спросить у слуги, принёсшего дрова для растопки камина, поправился ли его четырёхлетний сын от простуды, которую подхватил три дня назад. И при этом назвать имя сына и не ошибиться. А ещё Ульвар легко отличал всю эту многочисленную челядь по голосам.
Кто-то из кавалеров, стоявших на нижних ступеньках лестницы, сбежал вниз и вскоре показался волочащим за шиворот низкорослого пухлого толстяка, одетого в кожаную куртку и шерстяные штаны.
— Что случилось, Басс? — спросил Ульвар всё тем же любезным голосом.
«Он заставляет меня, сиятельную герцогиню, ждать, пока поговорит с садовником», — отметила Джайри.
— Тюльпаны… Тюльпаны! — рыдал тот, хлюпая носом и кулаком вытирая бегущие слёзы. — Они… Их больше нет!
Дамы скривились, кавалеры зафыркали. Ситуация казалась комичной, и придворные, видимо, посчитали, что король решил развлечься.
— Тюльпаны? — переспросил Ульвар. — Которые?
— Те, что вам прислал в дар принц Джардж… Джарад… Персиковые тюльпаны! Нежно-лиловые с чёрной бахромой.
«Джарджат, — мысленно поправила Серебряная герцогиня. — Племянник Персикового султана… Те самые, что по стоимости равны скакунам из кровавых земель».
— И что же с ними случилось?
О, король был безмерно терпелив. Джайри всегда поражалась безграничности его терпения.
— Их съело чудовище! Простите меня, Ваше величество! — застонал садовник и повалился на колени.
Кавалеры рассмеялись.
— Там бродит полулысый старый конь и ест цветы на газонах, — небрежно заметил кавалер, притащивший несчастного Басса.
— Бо-бо!
Привлекший внимание герцогини парень в простой одежде вдруг залился румянцем, который сделал его похожим на язычок пламени, слившись цветом с рыжими короткими волосами.
Ульвар перевёл взгляд на него. «Повесит», — решила Джайри меланхолично.
— Мой король! — паренёк прижал сжатый правый кулак к груди и поник головой. — Это мой конь. Я возмещу стоимость цветов…
«Смелый или дурак?»
— Я не помню твоего имени, юноша.
— Дьярви, сын Домара. Вы и не можете его знать: я только прибыл в Шуг, чтобы стать королевским лучником, Ваше величество.
Ульвар с любопытством разглядывал паренька. Губы короля чуть изогнулись в усмешке. «Не повесит. Он рассмешил Уля. А это случается редко».
— Похвально. Картран, поймай жеребца и отведи его в Серую конюшню. Но почему ты решил, что в королевскую гвардию принимает непосредственно сам король, Дьярви, сын Домара?