Серебряная корона

Розенберг Джоэл

– А если он захочет отравить меня?

– В любом случае – пообедаешь? – сказал капитан с явно неподдельным дружелюбием.

Карл рассмеялся.

– С удовольствием, капитан, – сказал он. – С удовольствием.

– Та герат ва кай «последний патрон» кай, хапто Валеран, – сказал Карл. – Смысл в том, что дешево мы свои жизни не отдаем. Никогда и никому.

Слуга принес еще бутылку. Валеран поддернул рукава, откупорил ее и плеснул сперва в свой стакан, потом Карлу и – последним – Чаку.

Валеран отпил первым.

– Доброе

вино. Думаю, вам понравится. Что же до этого вашего «последнего патрона» – я слышал об этом. Не напоминает тебя в молодости, а, Халвин? – Он улыбнулся молчаливому солдату у дверей. – Да, относиться к вам, как с разбойникам, было бы неверно… – Валеран глубокомысленно кивнул, а после вздохнул. – Такая жизнь не по мне – уже не по мне – но жить ею, думаю я, весьма… интересно.

Карл хмыкнул.

– На моей родине есть древнее проклятие: «Чтоб ты жил в интересные времена». – Если разобраться, он даже и не соврал: если глядеть отсюда, Китай и Америка почти рядом. – А вы здесь неплохо устроились, как я погляжу. Ты ведь из Нифиэна?

– Все мои люди оттуда; мы приняли на себя первый удар Катарда в Горной войне. – Он пристально глянул на Чака. В тоне Валерана слышалась потаенная враждебность, хотя Горная война между нипхами и катардцами завершилась больше пятнадцати лет назад. – Мне всегда больше нравилось командовать гарнизоном, чем участвовать в полевых операциях – даже если это операции против Катарда.

Маленький воин пожал плечами.

– Во время Горной войны, капитан, моя семья находилась севере. Отец погиб, воюя с Терранджи и их наймитами-гномами. Кровавое было дело, капитан, почти столь же кровавое, как Горная война.

– Да, – подтвердил Валеран. – Крови там было много. Но… каюсь – порой я скучаю по тому времени. Во всем этом есть… нечто занятное, согласны?

Карл покачал головой:

– Смотря на чей вкус. Что до меня – так мне скорей стало бы скучно.

– Рискну предположить, что ты счел бы скучной военную службу в любой из областей Эрена. Хотя… лорда Мехлена Метрейльского это бы заинтересовало, да и Ланда из Ландейла – а вот моему князю нейтралитет Энкиара помешал бы тебя нанять… наверное. Но если хочешь, я поговорю с князем.

– Я пока не рвусь приносить присягу.

Чак ехидно засмеялся. Карл взглядом заставил его умолкнуть и вновь повернулся к Валерану.

– Не хочу оскорбить тебя, но на моей родине твою нынешнюю службу не сочли бы солдатской.

– Да? – Валеран хлебнул вина и приподнял бровь. – И как бы меня там назвали? Шлюхой?

Карл понял вдруг, что капитан стражи ему нравится. В поведении Валерана было нечто неуловимое, убеждавшее Карла, что честь для капитана – не просто слово.

– Нет, зачем же, – сказал Карл. – Мы назвали бы тебя «полицейским», ведь главная твоя задача – поддерживать внутренний порядок, а не защищать Энкиар от захватчиков.

– Гак-то оно так, Карл Куллинан, но странная же у тебя Родина, если там придают значение столь тонким различиям!

Карл засмеялся.

– Каким только различиям не

придают значения у меня на родине! Взять хотя бы цвет кожи. В моих краях нашу с Ч'акресаркандином дружбу сочли бы странной – по меньшей мере.

– Как и здесь. Я не люблю катардцев. – Он быстро наклонил голову в сторону Чака. – Не хочу никого обидеть. Тебе точно ничего не нужно?

– Я не могу есть местную пищу. – Чак глянул на Карла. Нет бы тебе когда-нибудь изобразить маету с желудком, говорил этот взгляд.

– А отчего сочли бы эту дружбу странной в твоих краях?

– Из-за цвета кожи Чака. Или моей – с какой стороны посмотреть. Его могли бы счесть слишком темным – а меня слишком белым. Таковы уж там у нас расовые предрассудки.

– Расовые? Но он такой же человек, как ты и я. Не гном или эльф.

– В моих краях нет ни эльфов, ни гномов. Мы имеем дело только с разницей между людьми.

– Цвет кожи. Цвет кожи. Цвет кожи. – На разные лады повторил Валеран, будто пробуя слова на вкус. – А будь мы с тобой друзьями – мой цвет кожи тоже вызвал бы кривотолки? – Он вытянул дочерна загорелую руку.

– Нет – потому что он приобретенный, а не естественный. Ты просто более загорелый, чем я, вот и все.

– Тогда, наверное, и форма глаз мелцев имела бы значение.

– Разумеется.

Валеран рассмеялся.

– Воистину странный край. Не скажешь, где эта земля?

– Не скажу. Хотя дорога туда есть – я объясню, если хочешь. Всего-то и надо – пройти мимо отца всех драконов. Желаешь сходить?

– Нет уж, хотя за приглашение спасибо.

Некоторое время они пили молча.

– А твоя работа, должно быть, интересна, – заметил Карл. – Мало кому удается свести знакомство с иноземцами; ты же имеешь с ними дело постоянно.

– Твоя правда. И, скажу тебе, ты и представить себе не можешь сколько среди них странного народа! – Капитан фыркнул. – За последнее время у нас перебывало множество бимцев и холтов: беглецы, дезертиры, но в основном – рабы. Дурацкая война – и из-за чего?..

Вопрос Валерана был риторическим, но Карл решил ответить.

– А это с чьей стороны посмотреть. Я слышал: война началась из-за каких-то бандитов – устроились они в приграничье, на Аэрштине и оттуда грабили Холтун. Холты решили, что Бим их и науськал, а потому должен заплатить, ну и… сам видишь, что вышло.

– Война, и война грязная. Сужу по тем падальщикам, что являются сюда с цепями рабов. Был тут один такой – пару десятидневий назад.

– Правда? Так Гильдия постоянно торгует в Энкиаре?

– Он не из Гильдии, нет – у нас не было никого из них с тех пор, как ушел Армин.

Стакан хрустнул в руке Карла. Валеран снова засмеялся.

– Так вот из-за чего ты здесь. Ищешь сведений об Армине? – Он покачал головой. – Здесь ты его не найдешь: он ушел… уж порядком тому, за новыми цепями рабов. Приятный парень, ничего не скажу, только смотреть на него… жутковато. Ты имеешь к этому отношение?