Серебряная лирика
Шрифт:
И встреча сапфира с надломленной медью,
всего лишь из прошлого временный пыл.
Бывают мгновенья, когда безвозвратно
уходит из прошлого ваш человек.
Сапфировый взгляд не вернуть вам обратно.
Закончен, закончен ваш раунд. Все. Свет!
28 августа 2002
***
Лучший фильм любых времен
не для нервных, слабых жен.
Гобелен лежит уютно,
жутким розам часто трудно.
Но
я об этом не скажу,
а иначе будет плохо,
над стихами будет охать.
То да се, да то вот так,
осуждать любой мастак.
Марево, тепло и сухо,
я пишу, я не старуха.
Очень вредно для себя
на работе быть красивой,
без романов жить нельзя,
надо в меру быть счастливой.
Ах, какой роман пропал,
только стих он выжимал.
Напишу теперь другому,
не тому, а мухомору.
2 сентября 2002
***
Тоска заболоченной гари
плывет над моей головой.
Как выдержат это все твари,
не их ли послышался вой?
Дышу я в закрытом пространстве,
где форточки нет ни одной.
Я выйду из грусти и транса,
что встали меж жизнью и мной.
Мы где это так наследили,
что грустно от гари земле?
Горит в тех болотах без пыли,
в кромешной замученной мгле.
Я выскажусь рано иль поздно,
я прозу в стихах погашу,
а это все засухи козни.
Любовь, я тебя подожду!
Дышу я в закрытом пространстве,
пойду подышать я в леса.
Пусть едет замученный транспорт,
пройду по тропинке. Слеза.
3 сентября 2002
***
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
Стук, да стук, да шорох шин,
стук дверей в подъезде.
Сколько не было вершин,
жизнь как на разъезде.
Ночью слышно далеко:
всхлипы, вскрики, поезд.
Всем живется нелегко.
Ночью спит лишь совесть.
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
4 сентября 2002
Осенняя небылица
Слегка колышутся каштаны ветерком,
каштаны – страусы, букет на длинной ножке.
Они прикованы к земле перед броском,
но не бегут, они – не страус
Вокруг каштанов бродят голуби: топ, топ.
А дальше что? Вдали – сосна вонзилась в небо.
Раз в десять выше ствол и крона в небе. Стоп.
Опять букет? Сосна букет? Молчит. Все, небыль.
Вороны каркают и там букет берез.
Собаки лают, им букет из нежной пихты.
А я сижу среди осенних, желтых роз,
где ветки – страусы секреты эти пишут.
2002
Осенняя икра
Икринки по маслу скользили неровно,
как шарики ламп над моей головой,
как листья, что ветром сгоняются к бровке,
но там за окном с желто – красной листвой.
И дети икринками ходят по сцене,
затем у зеркал непременно встают.
Все их упражнения заманчивы, ценны.
Потом по домам разбегаются – юрк.
И осень одна отцветает листвой,
деревья – шары, это те, что одни.
И скоро листвы будет, скошенный ворох,
но только икру мы всегда не едим.
Стихов мудрых строчки – икринки столетий,
находки геологов – солнечный клад.
И пусть многих дел завершается лето,
но в виде икры они где-то лежат.
Люблю я икру, ту, что просто на масло
Мне Бог положил своей щедрой рукой.
Ее бесконечно, безудержно мало,
и эти икринки все в лузу, с игрой…
2002
***
Желто – зеленые дыни – арбузы.
Желто – зеленые листья осин.
Желто – зеленые ниточки блузы.
Той, что ложится на ноги лосин.
Хрен лишь остался не желтый, зеленый,
словно он летом навек опаленный.
Серо – прозрачное небо печали.
Серо – прозрачные очи твои.
Серо – прозрачные воды причала.
Серо – прозрачные ветки хвои.
Стекла остались прозрачною рамкой,
ты – за стеклом, я – забытою дамкой.
2002
Пир
Десятки сумок вышли из машины,
их взяли в руки. Двери. Лифт. Этаж.
Для входа в дом для них бы двери шире,
похоже, кто – то входит в дикий раж.
Бутылки вин, воды, консервы, водка.
Свекла, морковь и зелень, и икра.
Торты и хлеб, естественно, селедка,
и мясо, рыба, курицы сестра.
Все это моют, варят, заправляют,
и майонез везде заветный гость,
шампанским оживленно так стреляют.
Пока готовят, соли ухнут горсть.