Серебряная лоза
Шрифт:
Её не утешило ни новое платье, принесённое Каверзой, ни обещание обеда, ни то, что остаток дня можно будет отдыхать. Их непрошеная спутница сообщила, что ночью у неё в городе имеется кой-какое дельце, а прямо с утра она собирается к другу, который одолжит ей транспорт, так что можно будет двинуться к северу всем вместе, пока их пути лежат в одну сторону.
Прохвост поморщился, услыхав про ночное дело, но смолчал. Видно было, что ничего хорошего он от этого дела не ждёт, но ссориться с Каверзой
Да и составы идут, сказал позже Прохвост, в обход Вершины, так что путь они не сократят.
Когда Марта с Хитринкой смыли краску, оказалось, что чёрный цвет не идёт ни одной из них. Глядя в пыльное зеркало в узком коридоре, Хитринка никак не могла решить, кто смотрится хуже. Каверза выкрасила им ещё и брови, и выглядели они ужасно угрюмо.
— Не так уж плохо, — подбодрил Прохвост. — Ну ничего, со временем отмоется.
— Может, и отмоется, а смогу ли я спокойно жить? — жалобно спросила Хитринка. — Теперь-то, когда я знаю, что за цвет волос меня могут камнями побить.
— Я тебя в обиду не дам, — хлопнул её по плечу названый брат. — Поселимся в укромном местечке — только, может, всё же не на болотах, хорошо? А платье у тебя красивое, эти полоски — будто мох на старых стволах. К твоим прежним волосам бы очень хорошо подошло, я с тем расчётом и выбирал.
— Умеешь ты утешить, — буркнула Хитринка. — Пойду вздремну, что ли, а то ноги уже не держат.
Напоследок она ещё оглядела свою тощую фигурку и поморщилась. Платье в груди болталось. У негодной Каверзы таких затруднений нет. И было-то красивого — только волосы, а теперь что?..
— А я есть хочу, — сказала Марта, втискиваясь между ними, и скорчила зеркалу рожу. Затем натянула на нос очки с синими стёклами, повернулась влево, вправо, полюбовалась собой.
— Скоро должен быть обед, — обнадёжил её Прохвост. — Ты погоди ещё немного.
Хитринка побрела к комнате, но на пороге остановилась.
— Вспомнила! — сказала она, оборачиваясь. — Ведь я видела волка в окно. Похоже, они не отстали. Вы лучше не выходите наружу, а если всё-таки придётся, будьте осторожны, ладно?
— Плохо дело, — вздохнула Марта. — А тебе не показалось?
— Хотела бы я, чтобы это было так, — мрачно ответила ей Хитринка.
Затем она прошла в комнату, упала на топчан и мгновенно провалилась в глухую темноту без снов.
Разбудили её далёкие крики. Хитринка вскочила в страхе, что волки добрались уже сюда, но шум был не поэтому. Это тётушка Козня на что-то сердилась. Каверза со смехом ей возражала. Затем тяжёлые шаги прозвучали мимо двери, а в соседней комнате запели струны.
За окном уже стемнело, и комнату
Хитринка сперва брезгливо обломала надкушенный край, затем в два счёта смела с тарелки еду. После поглядела на оставшийся хлебный огрызок, подумала недолго и доела и его, вымакав донышко. И, вернув тарелку на подоконник, отправилась на поиски остальных.
Долго искать не пришлось — они сидели в соседней комнате, там звенели их голоса, негромко о чём-то рассказывала гитара. Едва Хитринка сделала шаг за порог, как вступила в огромную лужу.
— Осторожнее! — запоздало предупредил Прохвост.
Они с Каверзой сидели на топчане, забравшись туда с ногами, а на полу возилась Марта с тряпкой. Похоже, пыталась собрать воду в ведро.
Прохвост был в новой рубашке, в жилетке, а главное, кто-то посмел его подстричь. Кто-то, кто не был Хитринкой. Ему здорово шло, но радоваться почему-то не хотелось.
— Что тут у вас случилось? — поинтересовалась Хитринка, хмуро глядя на Каверзу, опустившую голову на плечо Прохвоста. Та делала вид, что обучает этого дурня игре на гитаре. Ну да, как же.
— Малявка решила, что искупается сама, а оказалось, ей этого сроду делать не доводилось, — рассмеялась Каверза. — Лучше бы попросила о помощи, не пришлось бы теперь с тряпкой ползать. Ещё и от тётушки Козни выслушали — ей это всё в нижнюю комнату протекло. И ещё больше протечёт, если кое-кто будет мешкать.
— Всё я соберу, — угрюмо буркнула Марта и завозила тряпкой по полу. Затем подняла её и отжала над ведром, часть пролилась мимо.
Хитринка молча подоткнула юбки, отняла у девчонки тряпку и принялась собирать лужу.
— Чего и вправду никого не позвала? — спросила она у Марты. — Тебе же неудобно, наверное, из-за спины.
— Не нужно мне, чтоб глядели, — пробормотала девчонка в ответ. — Там знаешь, как всё изуродовано — и спина, и ноги. Одна только Грета и могла на меня смотреть без отвращения, а больше я никому не доверяю.
Те двое на топчане болтали о чём-то своём вполголоса, смеялись, перебирали струны. Никто из них и не подумал помочь с уборкой. Хитринка так рассердилась, что сама не заметила, как лужа исчезла с пола.
Она повесила тряпку на ведро, подняла его и понесла вниз.
— Да прям на дорогу и выплесни, чего далеко ходить, — посоветовала хозяйка в ответ на вопрос, что делать с грязной водой. — Да потом уберёшь ещё в нижней комнате, там тоже мокро на полу. И потолок протёк, горе мне с такими постояльцами, одно разорение!