Серебряная роза

Фэйзер Джейн

— Послушай, — замигал Оливер. — Тебе лучше бы держаться подальше от Хоуксмура, Рэнальф.

— Неужели он сумел тебя запугать? Чем же, если не секрет? — наклонился к другу Рэнальф.

Его разбирало любопытство. Что-то произошло между Хоуксмуром и Оливером, и в результате этого его приятель скрылся из замка, а почему — предпочитает не распространяться.

Оливер покраснел и припал губами к кружке.

— Ну, скажем, у него зуб на меня.

Когда он опустил на стол осушенную кружку, взор его был куда более ясным, а голос не таким хриплым.

— А

как будет с Ариэль?

— Ну, о моей сестричке ты не беспокойся. Когда она окажется без своих лошадей и без своего мужа, я с ней совладаю. Ей придется снова вспомнить свое место.

— Не уверен, что она его когда-нибудь знала, — с необычной проницательностью заметил Оливер. — К тому же, если эти ее лошади так ценны, разве она не нужна тебе, чтобы и дальше их разводить?

— Она будет их разводить, — сжал губы Рэнальф. — Она будет их разводить для меня. Я оставлю здесь жеребца и кобылу, чтобы начать новую линию, а остальных переправлю в Хукван-Холланд, как я сделал это с жеребой кобылой. Мои агенты найдут на них покупателей.

— М-м… — кивнул головой Оливер. — Ты получишь Ариэль обратно уже вдовой, и ее приданое вернется к Равенспирам…

— Именно так. И, клянусь, моя сестра больше никогда не переступит границ поместья, даже если мне придется держать ее в кандалах.

С этими словами Рэнальф наполнил свой стакан из покрытой пылью бутылки, стоявшей на столе около его локтя.

— Так что, больше у нее не будет никаких мужей?

Рэнальф кивнул головой.

— И это значит, что я… смогу утешать ее?

— Когда тебе будет угодно, друг мой. Благословляю тебя. — Рэнальф похлопал Оливера по руке. — Ты получишь исключительные права на мою сестру, Оливер. Но сначала мы должны избавиться от Хоуксмура.

— А что это за представление ты устраиваешь вечером?

Рэнальф сощурил глаза.

— Одну из моих забав, Оливер.

— Ого!.. И по этому поводу ты в городе? — Оливеру удалось посмотреть на Рэнальфа более или менее хитро.

Рэнальф едва кивнул головой в ответ.

— Я тут задумал одну игру, и, когда мы в нее сыграем, с Хоуксмуром произойдет несчастный случай. И на этот раз, — с жестокой улыбкой добавил он, — не будет никаких помех со стороны моей маленькой сестрички.

Рэнальф осушил стакан, серые глаза его вспыхнули гневом. Потом, слегка покачав головой, он продолжал:

— Но пока мы будем заняты в большом зале, Оливер, тебе придется поработать в конюшне. Сегодня вечером, в девять часов. Ты переведешь лошадей в конюшню в Хантингтон. Там мне обещали принять их. Позднее, утром, мои люди переведут их на верфь в Харвиче.

Оливер ухмыльнулся.

— Слабое утешение за то, что я пропущу эту твою забаву.

— Ничего, зато скоро ты получишь в свое полное распоряжение мою сестру. — Рэнальф встал, оттолкнув скрипнувшее по полу кресло. — Вокруг конюшни на страже стоят люди. Сначала надо будет управиться с ними. Нам еще повезло, что не надо возиться с этими чертовыми собаками. Они уехали вместе

с Ариэль.

Улыбка Оливера напоминала волчий оскал.

— Я буду настаивать на своем праве забрать у этой Келберн вдову… и утешить ее в печали.

Рэнальф усмехнулся.

— Посмотрим. А пока мне надо выбрать игрушки для сегодняшней забавы.

— Ты уверен, что Хоуксмур и его приятели примут участие в твоем представлении? Твои забавы вряд ли придутся по вкусу этим чопорным пуританам.

— Они будут участвовать, — убежденно ответил Рэнальф. — Будут, потому что слишком уверены в своих силах. Они не смогут стоять в стороне, закрыв глаза на мольбы моих хорошеньких куколок.

— Да ты просто настоящий знаток человеческих душ, Рэнальф! — улыбнулся Оливер и щелкнул пальцами, указав пробегавшему мимо слуге на пустую кружку.

— Ты не сможешь справиться, если напьешься, парень.

Оливер снова усмехнулся.

— Не беспокойся, Рэнальф. Как только потребуется, я тут же протрезвею.

Рэнальф знал, что это и в самом деле так, поэтому он лишь поднял руку в прощальном жесте и направился к маленькому дому на окраине города, намереваясь подобрать там игрушки для своей вечерней забавы.

Саймон неторопливо ехал верхом по узкой тропинке, которая тянулась вдоль водоотводной канавы. Целью его поездки был крытый соломой домик, стоявший на невысоком пригорке. Даже приближаясь к калитке, он еще совершенно не представлял, как будет улаживать свои семейные дела. Спор с Ариэль ни к чему не приведет. Не хотелось ему и изображать из себя непреклонного мужа. Правда, его так и подмывало насильно притащить гордячку обратно в замок, но не становиться же в ее глазах отъявленным негодяем!

Даже когда он спешивался, привязывал пегого к забору и ступал на дорожку, ведущую к домику, он еще толком не представлял себе, какие слова произнесет.

Ноги, однако, сами понесли его по узкой дорожке, вьющейся вдоль аккуратных грядок с зимними сортами капусты и еще каких-то растений. У двери домика он снова заколебался, но потом все же поднял руку и постучал.

Дверь отворилась почти сразу же. На пороге домика стояла Сара, повязанная вокруг пояса фартуком. Руки ее были испачканы какой-то зеленью, она вытирала их углом фартука и сумрачно смотрела на Саймона.

— Доброе утро, — сами собой сорвались у него с языка слова приветствия.

Выражение лица пожилой женщины не изменилось, но она отступила назад и пошире открыла дверь, приглашая его войти в дом. Он почувствовал некоторое облегчение. Она знала, зачем он пришел, и ничего не имела против.

Саймон вошел в квадратную комнату и сразу же понял, что Ариэль здесь нет.

— Вы одна?

Сара снова кивнула головой и закрыла дверь. Потом жестом пригласила Саймона расположиться у огня, а сама наклонилась к очагу, чтобы снять с крюка котел с кипящей зеленой жидкостью, который висел над огнем.