Серебряная свадьба
Шрифт:
М а к с и м (резко поднял голову). Что тебе из Англии привезти?
М а р и н а. Ничего не надо. (Медленно идет в кулису.)
М а к с и м. Ты же знаешь, что я не могу быть один. Подожди.
М а р и н а. Я на минутку. Я же сказала, что я тебе приготовила…
М а к с и м. Хорошо, минутку, только слушай меня. Я буду громко говорить. Ты знаешь, что я тебе привезу. Замшевое пальто, хочешь? Нет, не коричневое, а такое светлое, под цвет твоих волос. Или вот что, из жеребца, отделанное замшей… Тебе жутко пойдет,
За сценой раздается выстрел из револьвера. Марина покончила с собой. Максим вздрагивает… первым его движением было броситься туда, но он все понял, опускается в кресло и долго, очень долго сидит молча…
М е д л е н н о и д е т з а н а в е с
ИСПАНЕЦ
Драма в двух действиях
Памяти матери
Н и к и т а Т у р ч а н и н о в.
К а т я — его жена.
Н и к о л а с.
В а р в а р а А р х и п о в н а — его приемная мать.
Г р а ч В а с и л и й А л е к с а н д р о в и ч.
Т о н я.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната с альковом в современной типовой квартире. Когда-то здесь был железный порядок строгого, угловатого, одинокого человека.
Потом в этот порядок вломился другой человек, безалаберный, вздорный, из тех, кто может прерваться, задумавшись, посреди любого дела. Остатки еды в тарелке, стоящей прямо на полу, брошенные где попало газеты, полуоборванная штора. Даже пыль в одной половине комнаты вытерта, в другой — нет.
Мы чувствуем, что в комнате кто-то есть.
Резкое июльское солнце бьет в ярко-оранжевую стену и рассыпается среди зелени — в горшках на полу, на подоконнике, на низких решетчатых сооружениях… Это настолько ошеломляет, что на какое-то мгновение хочется прикрыть ладонью глаза.
Уже потом мы начинаем слышать какие-то движения на
В углу мы видим огромный, как колонна, рулон фотобумаги.
Долго звенит стоящий на полу телефон.
Наконец протягивается голая мужская рука и появляется взлохмаченная физиономия Н и к и т ы Т у р ч а н и н о в а. Ему немного за сорок.
Н и к и т а (в трубку). Говорите! Ну, говорите, я разрешаю.
Т о н я (накидывая халат). Мог бы и отвернуться.
Н и к и т а (кладет трубку). Кто-то потерял две копейки.
Т о н я. Обед кончается, а я так ничего и не поела.
Н и к и т а. Вон тарелка на полу. Кто-то с утра яичницу жарил. (Пытается обнять ее.)
Т о н я. Вечером, вечером.
Н и к и т а. До вечера еще дожить надо.
Т о н я. Какие вы, мужики, все-таки безответственные! Все вроде бы как у людей — жена, дочь, дом. Кандидат там какой-то. За границу даже посылают. Живи — не хочу! Так он здесь, в этой грязи валяется! (Повернулась.) Ты что, умнее всех, что ли?
Н и к и т а. Есть малость.
Т о н я. Ты на меня особо не надейся.
Н и к и т а. Позвоню, так сразу выскочишь.
Т о н я. А что у тебя за работа — по неделям можно не являться? Устроил бы. Ящик, что ли?
Н и к и т а. Не-е…
Т о н я (готовится уходить). А то кого ни спросишь — все по ящикам сидят. Как на почтамте.
Н и к и т а. Почему на почтамте?
Т о н я. Юмор. (Подошла.) Ты чего-то совсем страшненький сегодня.
Снова звонит телефон. Никита отворачивается от него, как от рвотного. Тогда Тоня поднимает трубку.
(Манерно.) Магазин похоронных принадлежностей слушает. (Пауза.) А ты глаза разуй, прежде чем на тот свет звонить! (Бросает трубку.)
Н и к и т а. Дурацкие шутки.
Т о н я. Ты всегда по телефону юморишь.
Н и к и т а. Полежи три месяца среди инфарктников… Такая же краля из-под тебя судно убирает.
Т о н я (раздражаясь справедливости его слов). А если ты такой больной, нечего к девчонкам в кафе приставать. «Девочки, девочки, что во поле пыльно?» Сказала бы я тогда тебе, где пыльно, а где нет. Ларка-то, умница, ушла, а я, как дура, с тобой третий месяц валандаюсь. Кондрашка тебя хватит, что я с тобой буду делать?
Н и к и т а. Значит, жалеешь меня?
Т о н я. На всех жалелки не хватит. (Неожиданно.) Пойдем со мной в аптеку? Посидишь в фармацевтической. Знаешь, какие там у нас бабцы! Может, спиртику отвалят. (Роется в сумке.) А то у меня уже грошей…