Серебряная свадьба
Шрифт:
С е р е б р е н н и к о в. Спасти не только людей. Но и крейтинг. Возможность сдать в срок важнейшую стройку края. Порт. Это уже вопрос политический.
К а ш т а н о в (по привычке вечно спорить с Серебренниковым). А, у тебя и отлов беспризорных собак — тоже вопрос политический.
С е р е б р е н н и к о в. Все, что касается людей, — все вопросы политические! А вы, Лятошинский, не иронизируйте. Лучше подумайте, что сейчас в душе Нины Сергеевны. (Повернулся к Ломовой.) Ведь ее сын на «Челюскинце».
Л о м о в а (старается
Ш а х м а т о в (снова берет радиограмму в руки, надевает очки, внимательно читает ее, перечитывает. В кабинете устанавливается глубокая тишина. Отложив радиограмму, Шахматов задумчиво и почти отрешенно смотрит в окно, потом тихо говорит). Троян только констатирует положение на судне.
Р у р у а (встал, горячо). Для пароходства спасение «Челюскинца» иностранцами — большой удар. Половину стоимости судна и груза мы должны заплатить спасателям. А крейтинг стоит десятки миллионов. Я уж не говорю о доведении сухогруза до порта. А они выберут порт не самый ближний. Это я вам гарантирую. Плюс стоимость последствий пожара…
К а ш т а н о в. Одного крейтинга достаточно… (Махнул рукой.)
Р у р у а (так же горячо продолжает). Что же получается? Мы остаемся без судна? Неизвестно, в каком состоянии крейтинг. И за обгорелые остатки пароходство должно еще платить…
С е р е б р е н н и к о в. Не забывайте, что на этих обгорелых остатках люди!
К а ш т а н о в. Михаил Иванович?
Шахматов не отвечает.
А Михаил Иванович? Решение-то вроде складывается.
Ш а х м а т о в (словно очнулся). Что? Какое решение?..
К а ш т а н о в (встал возбужденный, обводит жестом присутствующих). Мы, кажется, не расходимся во мнениях. Нина Сергеевна, конечно, за… Самарин… будем тоже считать — за. (Лятошинскому.) Не понял тебя, Герман Александрович! Конкретно?
Л я т о ш и н с к и й (махнул рукой). Пусть спасаются любыми средствами.
К а ш т а н о в (Руруа). А ты, Роман Шалвович?
Р у р у а. А-а! Не вешайте на Руруа клеймо человеконенавистника. Что деньги? Они как голуби! Чем больше бросаешь, тем больше возвращается!
К а ш т а н о в. Ну вот. Все за. (Почти смеется, довольный.)
Ш а х м а т о в (не сразу). За? За что?
К а ш т а н о в (как само собой разумеющееся). Приняли решение просить Морфлот рекомендовать капитану «Челюскинца» Ивану Максимовичу Трояну послать «SOS». Рекомендовать… (Поднял палец.)
Шахматов обводит взглядом сидящих перед ним людей. Молчит.
С а м а р и н. Что-нибудь не так, Михаил Иванович?
К а ш т а н о в (почти просит). Если насчет связи… так Синилкин добьется. Он такой!
Снова
Ш а х м а т о в. Ну, приняли решение… А что изменилось?
К а ш т а н о в. Как — что?
С е р е б р е н н и к о в. Развязали Трояну руки!
Ш а х м а т о в. Капитан, и только он, имеет право послать «SOS».
Р у р у а. А мой приказ держаться?
Ш а х м а т о в. Морской устав важнее любого приказа. А за ваш приказ вас, Руруа, можно судить. Он незаконен. (Неожиданно быстро.) Кто это сказал, что мы развязали руки Трояну?
Молчание.
Кто?
С е р е б р е н н и к о в. Я.
Ш а х м а т о в. Они у него разве были связаны?
С е р е б р е н н и к о в. Ну если так судить, то…
Ш а х м а т о в (неожиданно). Предлагаю объявить Руруа выговор. Строгий выговор. (Пауза.) Роман Шалвович, вы понимаете, за что?
К а ш т а н о в. Михаил Иванович! Разве сейчас об этом…
Ш а х м а т о в. Руруа, я вас спрашиваю.
Р у р у а (тихо). Понимаю.
Шахматов поднимает руку, и его взгляд словно заставляет всех сделать почти одновременное движение. Все — один за другим — опускают глаза и медленно, но решительно поднимают руки. Действительно, в этом человеке есть что-то гипнотическое. Шахматов резко встал, быстро прошелся по кабинету. Распахнул дверь — немой вопрос туда, в секретариат. Опустил голову, медленно вернулся к своему столу. Все это время пауза. Глаза присутствующих следят за Шахматовым.
Ш а х м а т о в. Нет связи. (Всем.) А почему вы думаете, что они… Троян и его команда, меньше нас понимают размеры беды? Или, может, они не хотят жить? Этакие легкомысленные бодрячки? Все-таки стоит подумать — почему… Почему Троян не подает сигнала бедствия? Почему? Это сейчас самое важное!
С е р е б р е н н и к о в. Они бы рады дать «SOS»…
Л о м о в а. Извините, я выйду.
Шахматов кивает головой. Она быстро выходит. Шахматов встает из-за стола, бредет по кабинету, потом усаживается на стуле, в углу, как-то странно подобрав под себя ноги, съежившись. Привычная домашняя поза. Отрешенная и в то же время удобная для глубокой сосредоточенности.
Р у р у а (встает). Я должен быть в пароходстве. Я налажу связь.
Ш а х м а т о в (тихо). Сидите.
Руруа опускается на стул. Пауза.
Л я т о ш и н с к и й (обернувшись, Шахматову). Вы так на меня смотрите, словно я виновен в пожаре?
Тот не отвечает и не смотрит в его сторону.
Но ведь пароходство подписало акт о приеме «Челюскинца» после ремонта?