Серебряная свадьба
Шрифт:
— Может, позвонишь домой и скажешь, что слегка задержишься? — предложил Кен.
Она посмотрела на него, немного удивленная его вниманием к ее личным проблемам.
— Ведь они, наверное, уже закупили бифштексы и прочее… — сказал он.
Трубку взяла мама:
— Это очень мило с твоей стороны, дорогая. Отец уже начал беспокоиться. Он сказал, что пойдет встречать тебя на станцию.
— Не надо, меня сегодня подвезут.
— Это Джо? Джо Эш, актер?
— Да нет, мама. Это Кен Грин, мой приятель по работе.
— Не уверена, что мне хватит мяса…
— Он вовсе
— Может, стоит пригласить его, как ты думаешь? Мы всегда рады видеть твоих друзей. Отец и я, мы оба хотели бы, чтобы ты почаще приводила сюда друзей. — Ее голос казался грустным, как будто она смотрела на фотографии на своей знаменитой стене, но не получала от них помощи и поддержки.
— Сейчас я спрошу его, — сказала Анна.
— Не мог бы ты сегодня выдержать обед с моими родителями? — спросила она у Кена.
— Что ж, эта идея мне даже нравится, могу выступить в роли громоотвода.
— Что ты несешь?
— Разве ты не читаешь эти ваши дурацкие журнальчики? Тебе совершенно необходим кто-то, кто отвлек бы внимание окружающих от твоего настоящего возлюбленного. Положим, твои родители готовы принять такого честного парня, как я, но, наверное, на дух не переносят всяких противных самовлюбленных актеров, присоединяющих к твоему телефону свои автоответчики.
— Ой, заткнись, — засмеялась она. Смех получился искренним.
Они выпили еще. Она поведала Кену Грину о предстоящей годовщине. Вкратце рассказала, что ее сестра — монашка, а брат сбежал из дому и уехал на ферму к старшему брату отца Винсенту, который живет в маленьком, Богом забытом местечке на западном побережье Ирландии. Уже почувствовав себя немного лучше, объяснила Кену, зачем ей нужен сегодня этот обед у родителей. Впервые за долгое время она решилась откровенно спросить у них, чего они, собственно, ждут от этого юбилея. Рассказать о трудностях. Решить какие-то проблемы.
— Пожалуй, тебе лучше делать акцент не на трудностях, а на праздничной стороне дела, — посоветовал он.
— У твоих родителей уже была серебряная свадьба?
— Два года тому назад.
— И как все прошло?
— Не очень…
— Н-да…
— Когда мы познакомимся получше, я расскажу тебе.
— Я думала, мы уже неплохо знаем друг друга. — Анна была слегка разочарована.
— Еще не совсем. Одной совместной выпивки недостаточно, чтобы я мог поведать тебе историю своей жизни.
Внезапно Анна пожалела, что рассказала ему про Джо и про то, что должна была бы хранить в тайне.
— По-моему, я наболтала много лишнего, — сказала она сокрушенно.
— Да нет, просто ты более открытый человек. А я — застегнутый на все пуговицы, — сказал Кен. — Давай допивай скорее. И вперед, в Солтмайнс. [1]
— Куда-куда?
— Разве не так называется твой дом?
Анна рассмеялась и стукнула Кена сумочкой. Благодаря ему она опять чувствовала себя хорошо. Как чувствовала себя прежде, очень давно, когда считала, что принадлежать к семье Дойлов это так замечательно! А в последнее время ей все чаще кажется, что она пробирается
1
Кен обыгрывает название родительского дома Анны: Солтхилл (Salthill) — соляной дом, Солтмайнс (Saltmines) — соляные копи.
Мама ждала их на пороге.
— Я вышла, чтобы у вас не было сложностей с парковкой, — объяснила она.
— Спасибо, но нам повезло, и здесь достаточно свободного места, — откликнулся Кен.
— Вы знаете, Анна не особенно распространялась здесь про вас, так что ваш визит к нам — приятный сюрприз.
— Для меня это тоже сюрприз. Я не очень близко знаком с Анной, мы только болтаем с ней изредка, когда я оказываюсь по делам в ее магазине. Сегодня вечером я пригласил ее зайти в паб и выпить по рюмочке, но она собралась в Пиннер, и тогда я предложил подвезти ее.
Анна подумала, что не зря Кен Грин считается отличным специалистом. Он сделал своим ремеслом торговлю книгами, научился всучивать владельцам магазинов гораздо больше, чем те собирались заказать. Он принуждал их оформлять красочные рекламные витрины и уговаривал заказать ему организацию презентаций. Ну а уж самого себя он всегда мог подать в самом выгодном свете.
Отцу он тоже понравился.
Кен умел задавать правильные вопросы. Без особого нажима он поинтересовался сферой деятельности мистера Дойла. На лице отца появилось обычное выражение упрямства и обороны, а голос принял хорошо известный Анне тон, возникавший, когда отец говорил о своей работе и о сокращениях.
Слушатели готовы были прослезиться, когда Десмонд Дойл пускался в ставшее уже привычным трагическое повествование о компании, которая была ему так обязана, пока из-за этой проклятой рационализации производства не сократили многие замечательные должности. Да, теперь работа мистера Дойла изменилась. Все стало совершенно иным. И совершенно иными стали нынешние деловые люди.
Господи, как надоело! Она уже слышала эту сказку тысячу раз. Истина заключалась в том, что отца уволили с работы из-за того, что мама называла межличностными конфликтами. Но это была тайна. Большая тайна, о существовании которой никто не должен знать. В школе говорить об этом было нельзя. Тогда-то и возникли у Анны первые навыки конспирации. Возможно, впрочем, и вся конспирация в их семье пошла с того самого времени. Потому что год спустя отец снова работал в той же фирме на том же самом месте. Тема эта никогда в семье не обсуждалась.
Но Кен Грин продолжал задавать вопросы.
— Как же вам удалось удержаться на работе? — с участием и заинтересованностью спрашивал Кен. — Наверное, вы занимали какой-нибудь особенно важный пост?
Анна поднесла палец к губам. Никто не осмеливался до сих пор подходить так близко к щекотливой теме. Мама переводила встревоженный взгляд с мужа на Кена. Повисла короткая пауза.
— Когда это случилось, я не сумел удержаться, — проговорил Десмонд Дойл, — целый год был безработным. Но потом они снова пригласили меня.