Серебряная воительница
Шрифт:
Полковник Джим вынул из кармана пиджака сигару и задумчиво сказал:
— Может, нам удастся выкроить для вас эту неделю-другую, мистер Секстон. Все зависит от того, какая у них подстраховка. Если только мистер Квинн и миссис Гиллам, тогда, конечно, беспокоиться не о чем.
Заскрипела дверь. Появился Меллиш. Когда он увидел мизансцену, на его лице изобразилось большое облегчение. Он спросил:
— Все в порядке?
— Разумеется, — ответил полковник Джим, поднося к сигаре спичку. — У вас при себе шприц и ампулы? Отлично. — Он показал сигарой на Вилли и Модести. — Сделайте им по
— Куда мы их поместим? — спросил Меллиш, наклоняясь над Модести и открывая плоскую коробочку, где лежали одноразовые шприцы и ампулы. — У нас всего две комнаты с хорошими дверьми.
— Из надо держать порознь, — размышлял полковник Джим. — Сколько просидел Таррант в говнюшнике?
— Тридцать часов.
— Отлично. Вытащить его оттуда, вычистить, умыть и дать какую-нибудь приличную одежду. Затем, когда закончите с этими двумя, поместите Гарвина с Квинном и Гиллам, а Блейз отправьте к Тарранту. — Он помолчал, потом добавил: — Да, именно так и надо поступить. Это нам пойдет на пользу. Пусть немного попотеют. Мучительное ожидание и нервные перегрузки подготовят их для наших забав в наилучшем виде.
Меллиш встал и перешел к Вилли Гарвину. Мистер Секстон сказал:
— Нам нужно, чтобы заговорил только Таррант. Остальные — это балласт.
— Верно, — кивнул полковник Джим, глядя, как иголка впивается в руку Вилли. — Но если не торопиться и убивать их по очереди, Таррант сломается. Он, конечно, крепок, но чувствителен.
— Им всем предстоит дорога на небеса, — вздохнул мистер Секстон. — С кого мне начать, полковник Джим? Я имею в виду, когда настанет время…
Тот положил руку с сигарой на свой выпуклый живот и задумался. Затем в его глазах загорелись злорадные огоньки. Он ухмыльнулся:
— Пусть решает мамочка. Ей это доставит удовольствие.
Час спустя Ангел сидела в большой спальне, которую она делила с Кларой, и бесцельно поигрывала струной с двумя деревянными рукоятками на концах.
— Мне нравится этот Гарвин, — протянула она. — Он такой большой…
Клара оторвалась от своего вязанья и кивнула на струну, которая теперь обхватила стойку кровати.
— В этом смысле, что ли?
— Нет, черт возьми, — рявкнула Ангел. — Мне хочется побарахтаться с ним в постели. — Она потянула за рукоятки и хихикнула. — Ну, и для этого самого он мне тоже подходит. Просто умора, когда такие здоровяки, в два раза больше тебя, дергаются, словно улитки на булавке. Большие они или маленькие, но если упереться коленом в спину, то все, привет… Помнишь того негра в Понт-Клере?
— Даже не желаю и вспоминать, — поморщилась Клара. — Нам приходится подчас выполнять малоприятные обязанности, но обсуждать их не подобает женщине.
— Чего тут малоприятного? — удивленно протянула Ангел, натягивая струну до предела.
— Твое воспитание оставляет желать лучшего, моя милочка, но в сторону дискуссию! Тебе известно, что уготовил полковник Джим нашим гостям?
— Ну, он, конечно, хочет ублажить этого чертова мистера
— Я не говорю об их переходе в мир иной, я хочу понять, как полковник Джим намерен их использовать.
— Они нужны ему, чтобы выжать из Тарранта все, что он знает. Они — рычаги воздействия.
— Но как он собирается ими орудовать?
— Сначала оставит их ждать и мучиться неизвестностью, потом позволит мистеру Секстону укокошить кого-то одного перед всеми остальными, чтобы показать, что мы люди крутые и шутить не любим. А потом снова возьмет в оборот Тарранта. И так далее, неплохо, да?
Клара кивнула, поджав губы. Потом сказала:
— Сэр Джеральд — истинный джентльмен. Полагаю, он особенно близко к сердцу примет страдания одной из дам в руках мистера Секстона. Хочу надеяться, что это все же не будет леди Гиллам. Как ее соотечественница я бы пожелала ей быстрой кончины. — Она помолчала и с усмешкой добавила: — Сэр Джеральд Таррант и леди Джанет Гиллам. В этом замке собирается изысканное общество.
Клара отвела вязанье на расстояние вытянутой руки и, чуть склонив голову набок, стала любоваться своей работой.
— Правда красивый узор, Ангел? — спросила она.
Глава 10
Первое, что почувствовал Вилли Гарвин очнувшись, это сильная боль. Левое плечо и спину пронзало словно током. Вилли решил не менять положения и дышать как можно ровнее.
Подвал… Модести без сознания на полу… Неистовая схватка с улыбающимся человеком с золотистой бородкой.
А теперь? Лежит на тощем соломенном матрасе. А под матрасом, похоже, каменный пол.
Один? Нет. Рядом зашуршала чья-то одежда. Потом кто-то тяжело задышал и голос глухо спросил:
— Который час?
Это говорил Квинн.
Вилли открыл глаза. Леди Джанет Гиллам ответила:
— Не знаю. Часы забрали со всем остальным. Похоже на полдень…
Она сидела на таком же соломенном матрасе, прислонясь спиной к стене, и глядела на Квинна, который находился в другом углу камеры и тоже сидел, обхватив руками колени. Затем Джанет посмотрела на Вилли и слегка вздрогнула. Его рука метнулась к ее губам в знак того, что ей следует помалкивать. Она чуть отпрянула, и он увидел на ее распухшей нижней губе запекшуюся кровь.
По-прежнему испытывая боль в спине и плече, Вилли сел и рукой подал знак Квинну — мол, и ты, друг, помалкивай. Он обнаружил, что нейлоновый комбинезон и стеганая куртка исчезли, равно как и ножи. Рубашка торчала навыпуск, ботинки были расшнурованы, и шнурки вынуты, а пояс расстегнут. Он понял, что его тщательно обыскали.
Итак, Джанет и Квинн тоже оказались здесь, в замке Лансье. Плохо… Стараясь не выражать своего огорчения, Вилли ободряюще кивнул им и поднялся на ноги, застегивая ремень. Он осторожно пошевелил левой рукой. Вперед, назад… Вверх, вниз… плохо… На лопатке, похоже, синяк. Больно, но рука действует. Ничего не сломано. Что ж, как говорится, и на том спасибо.