Серебряная Звезда

Свижакова Раиса

– Аля, А-а-ль, ну, хватит уже дуться. – Я, с огромным трудом сдерживая смех и сохраняя на лице обиженное&злое выражение, отвернулась окончательно, сев уже спиной к нему, и уткнулась в книгу. Он подошел и положил руки мне на плечи. От меня – ноль эмоций. Нэран склонился к уху и зашептал:

– Прости, такое больше не повториться. Я обещаю тебе!

Это могло растопить даже лед, но не меня! Теперь – пора! Я с ледяным взглядом повернулась к нему и холодно сказала:

– Нэран, ты слишком много давал мне обещаний, но ни одно из них еще не выполнено. Ты утверждал, что любишь меня, но при этом каждая девка, с которой ты спал, может запросто придти в твой дом и оскорбить меня, твою (заметь!) законную

невесту! Ты утверждал, что любишь, а сам мотался по борделям, притащил женщину и стал с ней жить в нашей спальне. Я все терпела и искала выход из ситуации, когда ты ее лишь усугублял. Твои выходки и отношение ко мне твердят лишь об одном: я твой первый враг, а не невеста. Даже сегодня, когда я пыталась помириться с тобой, провести вечер приятно, она все сорвала, очередной раз подтвердив, что тебе просто наплевать, кто с тобой рядом. Я слишком долго терпела унижения, чтобы вновь их сносить, Нэран. Я думаю, что тебе нужно хорошо подумать, кого ты желаешь видеть рядом с собой. Это повод задуматься и для меня – действительно ли я обладаю тем статусом, которым ты меня наградил, или это фикция? Больше не хочу с тобой разговаривать, иначе разговор перерастет в очередной скандал. – Опять отвернулась от него, искоса наблюдая за князем. Если во время разговора он молча сжимал и разжимал кулаки, хвост отплясывал сумасшедший танец на полу, то теперь лицо его заострилось и окаменело, хвост успокоился. Нэран тихо вышел за дверь. Я молила Бога, чтобы пришла Лола и согласилась принести мне гремуар. По факту я сейчас играю в русскую рулетку, и мозги мне может вынести в любую минуту.

Я ждала Лолу уже больше двух часов и совсем отчаялась: неужели она так и не захочет побороться за Нэрана? Ведь времени искать гремуар самой почти и не осталось. Но демоница пришла. Она явилась часа через три после разговора Нэрана со мной. Если там, на приват-ужине, она была боевой и разозленной, то теперь выглядела глубоко несчастной. Жалко, но надо ковать железо. Зашла тихо, без стука и села в то кресло, на котором сидел Нэран. Она начала также тихо:

– Простите меня, повелительница! – И вдруг закрыла лицо руками и заплакала. Я с удивлением уставилась на нее. Уж такого я точно не ждала, чтобы демон ревел – это нонсенс. Осторожно сказала:

– Лола, я не держу на тебя обиды. Зачем ты пришла? Тебя князь прислал? – Она кивнула головой. Тут я разозлилась на Нэрана. Нет, сам притащил ее в дом, сам заставил делать ее такие вещи, влюбил в себя, а теперь еще и заставляет женщину унижаться. – Лола, мой договор в силе. Если поможешь, я уйду отсюда и постараюсь больше не попадаться в руки Нэрана. И у тебя будет шанс стать для него единственной. – Лола подняла на меня свои кошачьи глаза. Слезы мгновенно высохли на ее глазах, и появился жадный интерес. Она спросила хриплым от слез голосом:

– Что я должна сделать?

– Немного, принести гремуар демона, любого, обязательно, чтобы в нем было заключено не менее одной человеческой души. – Она поразилась так, что некоторое время мочала, очевидно пытаясь переварить услышанное, потом осторожно спросила:

– А зачем тебе нужен гремуар? – Я холодно ответила, чтобы больше не было ненужных вопросов:

– Это не твое дело. Принеси гремуар и держи язык за зубами, Лола. Если все сделаешь, как я велю, то со мной у тебя проблем больше не возникнет. Времени у тебя только до завтрашнего вечера, потом в этом отпадет надобность. Думай, Лола! Сейчас иди, князю скажи, что я тебя простила. – Сурово попрощавшись, внутри я вся дрожала от надежды. Что будет?

7

Нэран пришел ночью. Постучал, но я не открыла и не ответила. Какая-то глубокая разочарованность поселилась в моем сердце по отношению к нему. Верю, что

любит, но его любовь душит меня, как личность. Даже когда я решительно заявила «нет» обряду, он холодно сказал «да», и у меня остается только две ночи и день. Потом я стану подобной ему. Как только он ушел, я тихонько выбралась в библиотеку и, сев в любимом уголке, стала горячо молиться Богу, чтобы он помог мне. Закрыв на запор библиотеку, я легла спать там же. И опять тот же сон.

Я – невидимое существо, парящее в воздухе. Эльф идет по снегу, понимая лицо к небу, ловит снежинки губами. Такой красивый и такой далекий. Осмелилась коснуться его лица, провела пальцем по губам, заглянула в глаза. Он улыбнулся. Я же невольно сказала:

– Ты самый красивый и самый желанный мужчина. Как бы мне хотелось почувствовать хоть раз теплоту твоих рук и губ. – Склонившись над ним, нежно поцеловала в губы (если только призраки целуются). Он тихо прошептал:

– Где ты? Где же ты? Поцелуй еще. – Я впала в ступор и … камнем шлепнулась с дивана. Потирая ушибленное мягкое место, опять села на диван и диву далась: какие мне нынче невероятные сны сниться стали, просто королевские – и эльф, холостой, между прочим, и поцелуй с ним, приятный обоюдно, и полеты, ляпота, одним словом. Хорошо хоть сны приятные, а то совсем бы зачахла тут, в аду. Вздохнула, встала и потопала в свою комнату. Надо искупаться, позавтракать, позаниматься.

Еда не лезла в горло, все валилось с рук, ничего не хотелось читать, пошла в спортзал, и там согнала агрессию. Нервничала ужасно. Ведь все есть на руках, нужен гремуар. Лола, принеси гремуар, принеси, очень прошу. Но демоницы не было. Уже отужинали. Нэран зашел в библиотеку, я съежилась от его взгляда. Он спокойно сообщил, что завтра будет обряд, чтобы я собралась с мыслями и приготовилась, потом также спокойно вышел. Я не хочу быть демоницей, не хочу, не хочу!!! Я рождена человеком и умру человеком. Если не удастся ничего сделать, то специально нарушу обряд, чтобы умереть.

Лола пришла тихо. Войдя без стука, она кинула мне гремуар на стол, плюхнулась в кресло и спросила:

– Какие гарантии, что ты выполнишь обещание. – Я ответила также дерзко:

– Точно такие, как и то, что гремуар настоящий. Если принесла то, что нужно, то от меня и след простынет к утру, а если нет, то тебе, дорогая Лола, еще много-много веков придется называть меня повелительницей и склоняться каждый раз, когда буду проходить. – Ее передернуло. – Этой же ночью проверю его на подлинность. Мне абсолютно неважно, где взяла и чей он, но я его тебе уже не верну. Ступай и сделай так, чтобы тебя никто не видел, чтобы не заподозрили. Нэран очень жесток, поверь мне на слово. Иди!

После моего приказа она поднялась на ноги и неслышно вышла из библиотеки. Я дрожала от радости. Вернулась в спальню, переоделась в более удобную одежду и обувь, остальное закинула в камин, чтобы сгорело. Потом тихо подошла к спальне Нэрана. В комнате была тишина. Открыла дверь и вошла. Нэран спал один. Он раскинул крылья по кровати, волосы рассыпались по подушкам, прикрыта была только нижняя часть тела. Красивый и ужасный – вот что хотелось сказать при его виде. Я положила на прикроватную тумбу свое кольцо, связывавшее меня с ним, и тихо сказала:

– Прощай, Нэран! Я никогда не смогу стать частью твоей жизни, потому что такая жизнь чужда мне. Пусть твои боги озарят твою жизнь радостью и новой любовью! – И тихо вышла.

Быстрыми шагами прошла в библиотеку, заперлась там. Зажгла свечи, помолилась и принялась за работу. Воссоздавала в уме пентаграмму и тут же чертила ее на полу, ставила защиту от духов книги, потом от вторжения в обряд (чтобы успела доделать) на дверь и множество других действий. Провозилась около двух часов, и была уже глубокая ночь. Вот и наступил момент – или пан, или пропал.