Серебрянка, или Напевы морской раковины

Фарджон Элеонор

Глава XIV

Голова дырявая

По морю, от полосы прибоя до самого горизонта, тянулась дрожащая лунная дорожка. На мелководье у берега она была пошире, а дальше всё сужалась, покуда не протыкала небо сияющим остриём. Чарли завершил свои дневные труды. Вытащил лодку на сухой песок, поужинал остатками пудинга с изюмом и достал из кармана дудку. Заслышав знакомые звуки, к нему вперевалку заспешили три топорка: они надеялись, что Чарли сыграет плясовую и они потанцуют. Чарли вольготно улёгся на спину, шуганул

назойливых дружков парочкой пронзительных посвистов, а потом уселся и спел им песенку, под которую они и станцевали чинно и неуклюже, очень, однако, довольные собой. Чарли же кивал головою в такт, причём при каждом кивке из волос его высыпалась струйка песка.

Три весёлых чайки Обожают сайки, А пузаны-топорки Обожают крендельки. Набивают ими пузо И вышагивают грузно, Набивают ими брюшко, Аж трещит у них за ушком. Лопнут скоро животы От любимейшей еды. Ненасытные утробы! Вредно кушать столько сдобы!!!

Наконец все трое разом остановились, склонив головки набок. И вдруг откуда-то с неба до них долетел далёкий голос:

– Чар-ли-и-и! Чар-ли-и-и!

Топорков точно ветром сдуло. А Чарли сунул свистульку в карман и встал, вглядываясь в ночные небеса. Вот вдали показалось гонимое ветром облачко. Ветром? Нет, пожалуй, не ветром. Никогда прежде не видел Чарли, чтоб облако неслось по небу с такой быстротой. Оно приближалось, росло с каждой секундой, и вот уже понятно, что это вовсе не облако, а огромная птица с девочкой на спине. Ещё несколько взмахов серебристых крыл, и они приземлились около Чарли.

– Привет, – сказала Полл, свалившись на песок. – Ух, здорово я летела! Привет, Чарли.

– Здравствуй, Полли.

Полл растерянно озиралась, ещё не оправившись после головокружительного полёта. Только что была в дворцовом саду и – раз! – уже на берегу. Чудеса, да и только.

– А почему я здесь? – недоуменно спросила она.

– Тебе лучше знать, – отозвался Чарли.

– Но я не знаю. Меня Серебрянка принесла.

– Так её и спроси.

– Она выздоровела! – радостно сообщила Полл.

– Я уж вижу.

– И она выросла в десять раз!

– Разве?

< image l:href="#"/>

Полл оглянулась. По песку вышагивала серпоклювка, не огромная, а самая обыкновенная.

– Серебрянка, – обратилась к ней Полл, – зачем ты меня сюда принесла?

Но птица даже головы не повернула.

– Может, так просто, без причины? – предположила Полл.

– На свете ничего не бывает без причины, – отозвался Чарли.

– А ты? – спросила Полл.

– И на мою жизнь

причина была, человек неспроста родится. – Чарли искоса глянул на Серебрянку. – Есть хочешь? – спросил он и протянул ей селёдку, что слабо трепыхалась меж других рыбин на дне лодки.

Птица аккуратно подцепила селёдку клювом и откинула в сторону.

– Не в этом, значит, дело, – смекнул Чарли. – Серебрянка, ты зачем сюда Полли принесла?

Однако птица обратила на него не больше внимания, чем на девочку. Её ныряющая походка превратилась в танец. Сначала она засеменила меленько-меленько, точно сучила тонкую нитку, а потом вдруг распушила перья и закружилась на месте веретеном.

– Да она прядёт! – изумлённо прошептала Полл. – А теперь… Гляди! Уменьшилась. Ещё уменьшилась, прямо как гномик! Или… Кого, кого же она передразнивает?

Серпоклювка захлопала крыльями и чуть поднялась над берегом, а тень её на песке стала пугающе огромна. Полл схватила Чарли за руку.

– Серебрянка! Серебрянка! Скажи, на кого ты похожа?

– Я знаю, – хрипло сказал Чарли. – Я знаю, кого она передразнивает. Это злобная нечисть из Ведьмина леса.

– Маленький чёрный бес? – догадалась Полл. – Тот, что мерзко хихикает, аж мурашки по телу бегают?

– Он самый, – пробормотал Чарли.

– Как его зовут? Чарли, как его зовут?

Она поняла вдруг, что Серебрянка перенесла её сюда, к Чарли, потому что он знает ответ. Девочку охватила безумная радость: она спасёт, спасёт и сестру и ребёнка.

Но Чарли молчал. С моря на берег постепенно наплывал туман, и глаза Чарли, казалось, тоже заволокло туманом. Молчал он долго, напряжённо – силился вспомнить. Наконец он покачал головой:

– Нет, не помню. Забыл. Знал, но забыл.

– Эх ты, голова дырявая, – упавшим голосом сказала Полл. – Чарли, ну миленький, вспомни! Вспомни!

Чарли окаменел. Он очень старался, но как заволокло туманом лунную дорожку, так и память его застлало вязкой, густой пеленой.

– Позабылось имя, – вздохнул Чарли. – Совсем из памяти стёрлось.

– Но раньше ты его знал?

– Когда-то знал.

– Этот бес точно живёт в Ведьмином лесу?

– Он – чёрная сила Ведьмина леса.

Полл решительно сжала кулаки.

– Тогда я иду искать его в Ведьмин лес.

– Лес-то Ведьмин лучше бы стороной обходить, – пробормотал Чарли.

– Ты это мне сто раз говорил. И я слушалась. Но на этот раз я иду.

– Этот лес дрянью всякой кишмя кишит, – сказал Чарли. – Вот погляди-ка.

Он прошёл к своей лачуге и подцепил босой ногой болтавшуюся на одной петле дверь. Она распахнулась, и на внутренней её стороне колыхнулась чёрная как ночь пустотелая кожа. Чарли снял её с гвоздя и встряхнул, расправил на весу – чтоб обрела настоящую свою форму.

Полл вздрогнула:

– Что это?

– Эта нечисть в прошлом месяце моим топоркам проходу не давала. Я с ней и разделался, чтобы не обидела моих птичек. А шкуру на солнце высушил.