Серебряные башни

Панин Евгений Константинович

Отряд между тем полностью разбрелся. Кто повалился на траву, кто оживленно болтал с соседом. Мы с Дмиром переглянулись. Он понимающе кивнул.

– Ну что ж, Антар вот ты и нашел свое войско. Принимай командование. Твой долг здесь.

Он взглянул на меня.

– Но гереф Этилос приказал мне идти с тобой.

– До Южного прохода уже не далеко. С Хмедом мы, как совершенно случайно выяснилось, можем объясниться и без твоей помощи. А тысяча воинов королевству будут ой как кстати.

Он поколебался, но потом принял решение.

– Хорошо. Я остаюсь с ними. А вам удачи в пути. Пусть Богиня будем с вами.

– Тебе тоже удачи, Антар. Сделай из них настоящих королевских воинов.

– Это я тебе обещаю!

И кивнув нам, на прощание, повернулся к отряду. Буквально через минуту раздался его зычный голос.

– А ну живо все в строй! Командиров сотен ко мне и всех кто раньше служил в войсках.

Хмед лукаво усмехнулся:

– Сразу видно, человек занялся любимым делом. Ох, не завидую я этим парням.

– Ничего. Пусть лучше тут попотеют. Зато потом шкуры будут целее, - откликнулся Дмир.

Предгорных укреплений Южного прохода мы достигли к вечеру следующего дня. Назвать их укреплениями можно было только условно. Уже множество лет Южному проходу никто не угрожал и только как дань традиции его охранял

небольшой гарнизон провинциальных войск. Никаких вопросов нам задавать не стали, но по их взглядам можно было понять, что они удивлены. Вестники Богини иногда ходили этим проходом, но никогда летом. Мы спешили, и утро следующего дня встретили уже за перевалом. Едва спустившись с гор, мы почувствовали дыхание пустыни. И хотя, по словам Хмеда до настоящей пустыни еще не меньше дня пути ее зной ощущался уже здесь. Дальше нас вел Хмед. Как я уже говорил, кони полностью свыклись с присутствием псов, и мы теперь шли плотной группой, хотя псы по-прежнему несли свою охранную службу. Они и предупредили нас о соплеменниках Хмеда. Мы уже вошли в зону песков и двигались тропой, если ее можно так назвать. Поскольку указателем того, что этой дорогой пользовались, служили только черепа лошадей и верблюдов по обеим сторонам от нашего маршрута. Но Хмед уверенно вел нас вглубь песков. Когда псы подали сигнал, мы двигались между двух барханов. Я остановился и осмотрелся. Вроде ничего подозрительного, но я не спешил двигаться дальше, внимательно продолжая осматриваться. Судя по реакции псов, слева. Ага. Есть! Точно, слева. Прямо за гребнем. Пока я занимался своими наблюдениями, Дмир с Хмедом подъехали ко мне.

– Что-то случилось?

– Люди, впереди, слева. За гребнем бархана. Шагов за триста.

Хмед встал на стременах и осмотрелся.

– Ничего не вижу. Но проверить можно.

И он издал высокий горловой крик. В ответ на него из-за гребня бархана показались головы. Нас внимательно разглядывали. Хмед снова издал крик уже иной тональности. Теперь результаты были иными. Головы исчезли, но уже через минуту, с гребня бархана скатился отряд из двух десятков всадников. Кочевники они везде кочевники. Вопли, джигитовка, игра оружием, что-то подобное я видел и у себя дома. Зато Хмед расцвел и принял во всем этом самое живое участие. Меня удивила реакция моих псов. Они просто уселись возле меня и стали наблюдать за происходящим. И очень похоже, что с удовольствием. Кочевники, в отличие от жителей равнин, казалось, не обращали на них никакого внимания. Правда, потом я обратил внимание на то, что ни один из них, исполняя свои акробатические номера, не приближался ко мне ближе, чем на двадцать метров. Когда все успокоились, и пыль улеглась Хмед, наконец, снизошел до объяснений.

– Это воины моего племени. Время тревожное и старейшины решили, что лучше присмотреть за тропами. Зато теперь мы можем ничего не бояться. У нас есть защита племени.

Я только улыбнулся на его последнее заявление. Я и так ничего не боялся. Но комментировать его заявление не стал. Хмед переговорил со своими соплеменниками и сообщил нам.

– Они стоят лагерем неподалеку, у колодца. Нам лучше переждать там дневную жару. Дальше идти будем по ночам. Днем слишком жарко. Начинается Красная пустыня.

Мы с Дмиром не возражали. И в сопровождении почетного эскорта тронулись в путь. Теперь порядок изменился. Впереди и сзади шли воины Хмеда, а мы двигались в середине. Мои псы теперь шли рядом со мной. Не прошло и часа, как мы достигли места назначения. Весь лагерь состоял из семи шатров. И только десяток чахлых пальм указывал на то, что здесь действительно есть вода. А вот шатры меня удивили. Это были не палатки кочевников из шкур, а блестящие на солнце, довольно большие, правильной формы полусферы. Когда мы приблизились к лагерю, наш эскорт сорвался с места и, завывая, поскакал к стоянке. В лагере поднялся переполох. Люди выскакивали из шатров и вскакивали на привязанных тут же коней. Наши воины сделали круг вокруг лагеря и повернули к нам. К ним присоединилось, наверное, все население лагеря, никак не меньше ста человек. Церемония встречи просто приняла более массовый характер. Количество поднятой пыли тоже значительно возросло. Но деваться было некуда. Энтузиазм соплеменников Хмеда не угасал, наверное, добрых двадцать минут. Когда эта карусель начала утихать, мои псы из рыжих превратились в песчано-серых, впрочем, мы с Дмиром тоже. Наконец один из встречавших решил, что почета с нас достаточно и понял руку. Нас окружили кольцом и с громкими воплями препроводили в лагерь. Наверное, как почетным гостям, нам с Дмиром отвели отдельный шатер. На удивление в нем было прохладно и светло. Стены шатра были полупрозрачными. Я подошел рассмотреть их поближе. Похоже на тонко выделанные шкуры. Каркас был тоже с секретом. Очень тонкие прутья растительного происхождения. Вместе с тем надавив на стенку, я убедился, что шатер стоит прочно, и стенки могут выдержать большую нагрузку. Интересно. От исследований меня отвлек Хмед, вошедший в шатер.

– Молодые воины набрали воды для гостей, теперь можно и ополоснуться с дороги. А потом в нашу честь дадут пир. Правда он не настоящий, воины в походе, но командир отряда скорее отрубит себе руку, чем отпустит нас без угощения.

 Кивнув на псов он добавил:

– Для них тоже найдется, что перекусить.

Дмир, похоже, уже бывал в этих местах, поскольку речь Хмеда выслушал, не выказывая удивления. Я, глядя на него, решил тоже ничему не удивляться и воспринимать все как должное. Хмед проводил нас к пальмовой роще. Рядом с ней был выложенный камнем небольшой бассейн, заполненный водой. И только заметив рядом устройство, с помощью которого он наполнялся, я в полной мере оценил оказанное нам уважение. Это был кожаный бурдюк литров на десять-двенадцать с веревкой метров пятидесяти длинны. Наполнить с его помощью даже этот небольшой бассейн… Вода была прохладной, и мы с Дмиром с удовольствием ополоснулись. Хмед не присоединился к нам, объяснив, что пока он не коснется камней родного очага для него это не приемлемо. Тем не менее, он не ушел, а присев рядом удовлетворенно наблюдал за нами с Дмиром. Пир был организован тоже в тени пальм. Для походных условий стол выглядел очень неплохо. Не было только вина и свежих овощей. Зато кумыс и мясо во всех видах были в изобилии. Трапезу моим псам организовали тоже рядом. Это был, всего на всего, молодой верблюд. Мне в первый раз пришлось посмотреть как "кушают" мои псы. Очень аккуратно кусками килограмма по три, они разобрали пол верблюда. Причем минут за двадцать. Я только и смог, что покачать головой. Впрочем, особенно наблюдать за ними у меня времени не было. За нашим столом события тоже набирали оборот. Один из воинов понимавших язык королевства служил нам переводчиком, поскольку Хмед был главным действующим лицом. Каждый командир

десятка, и все более менее заслуженные воины, произнесли здравицы в его честь. Из этих здравиц я уразумел, что Хмед был не просто одним из вождей, а главным военным вождем триаров. Он собственно и был в королевстве по просьбе герефа юго-западной провинции. Оговаривалась помощь, которую триары могут оказать королевству. Наконец слово взял Хмед. Он живописал свои похождения. Надо сказать, что у него был видимо врожденный дар актера. То, что он рассказывал, зачастую можно было понять и без перевода. Настолько живо он передавал происходящие события. Все были захвачены его рассказом. Кочевники буквально ловили каждое его слово. Некоторые наиболее впечатлительные по ходу его рассказа даже вскакивали, потрясая оружием. Когда он рассказывал об обстоятельствах своего пленения, по рядам слушателей прокатился стон. Он изобразил свое униженное состояние пленного. Ответом был блеск глаз и стиснутые руки на рукоятках мечей. Наконец, он приступил к рассказу о своем освобождении. Он вскочил и буквально начал показывать, что делали мы с Дмиром, и что делали псы. Нужно было видеть то внимание, с каким его слушали. Наверное, если бы даже небо упало на землю, никто из кочевников не заметил бы этого. Наш переводчик смолк, увлекшись рассказом, но мы и так все понимали. Когда Хмед окончил свой рассказ, целую минуту стояла оглушительная тишина, а потом произошел взрыв. По сравнению, с которым церемония встречи показалась бы легким утренним ветерком рядом с ураганом. И в центре этого урагана оказались мы с Дмиром. Я уже подумал, что нас с Дмиром разорвут на сувениры, как поп звезд у нас на Земле, но на наше счастье все обошлось только легкой контузией, как следствием мощного акустического удара. Зато отношение воинов к нам разительно изменилось. Если раньше мы были почетными гостями, то теперь стали чем-то вроде полубогов. Благодаря стараниям Хмеда они готовы были идти за нами в огонь и воду. Желающих сопровождать нас в оазисы пришлось отбирать командиру отряда, поскольку желали все. Но кому-то нужно было остаться на охране тропы. Тем более после рассказа Хмеда. Правда, решено это было весьма просто и без обид. Командир просто устроил состязания молодых воинов, заявив, что двадцать лучших пойдут с нами. Джигитовка, стрельба из лука, борьба, поединки. Мы с Дмиром только подивились его находчивости. Никаких обид, это раз. Дополнительная подготовка для молодых, это два. И развлечение для всех не участвующих, три. Правда, не участвующих набралось человек двадцать. Заслуженные воины, выступавшие арбитрами и командиры. Состязания были устроены вечером, когда начала спадать жара, и они оказались действительно захватывающим зрелищем. Когда они закончились двадцать, действительно лучших, были счастливы не меньше наших олимпийских чемпионов. Сборы прошли быстро, и еще не минуло полуночи, как наш отряд тронулся вперед.

Глава 6

Три дня, уже целых три дня мы были в оазисе Фаюм. Дмир был мрачен, как грозовая туча. Наши надежды не оправдались. Никто из старейшин не мог указать дороги через пустыню в это время года. Хмед тоже был расстроен. И хотя в нашу честь каждый день давались пиры, никого это не радовало. У нас с Дмиром оставалась еще неделя срока. В обычных условиях мы с Дмиром, без особых усилий, успевали в святилище, ведь до него осталось не больше двухсот километров. Но на три дневных перехода никакого движения не было. И я верил в это. Даже в оазисе жара стояла неимоверная и задолго до полудня жизнь замирала и возобновлялась только вечером. Но даже на рассвете, когда температура опускалась до своей самой низкой точки, было не меньше плюс тридцати градусов Цельсия, по самой скромной оценке. К тому же это были еще не все неприятности. У триаров побывали эмиссары Островного княжества и Зеленого братства. И хотя триары отказали им в поддержке, сам факт был показателен. Мы с Дмиром лежали в полупрозрачном шатре дававшим относительную прохладу. Полдень еще не наступил, но уже сейчас жара была такой, что даже мысль о простейшем движении была невыносимой. Черт! Неужели все. Может быть, я ошибся, и нам нужно было попробовать прорваться Центральным проходом? Но Антар был категоричен, да и Дмир согласился с моим решением. Я стал перебирать в памяти разговор со старейшинами. Пять седых стариков приняли живейшие участие в нашей проблеме. Обсудили все, и вывод однозначен, дороги нет. Можно попробовать идти по морскому побережью. Море смягчает температуру, но там нет колодцев. Запас воды в бурдюках не спасет, потому, что даже верблюдов нужно будет поить. Путь к центральному проходу не лучше. Да и по срокам оба варианта нас не устраивали. А обычными тропами не пройти. Меньше чем в половине дневного перехода пески кончаются, и начинается каменное плато. Даже в конце весны, когда закрывались тропы, вода, пролитая там на камни, кипела. Как там сказал глава старейшин. "Даже птица не может подняться там так высоко, чтобы не опалить крылья". Птица. Да уж. И тут я подскочил на месте. Мысль, пришедшая мне в голову, заставила меня сделать это. Птица не может, а планер! Даже не планер, а дельтаплан. Именно дельтаплан. Конструкция простейшая, ни каких тросиков и рычагов, все управляется положением тела. Утром, когда солнце начинает греть пески, восходящие потоки очень мощные. Забраться можно достаточно высоко. Да и над каменным плато восходящие потоки должны быть. Двести километров на дельтаплане, конечно не подарок, но и не смертельный трюк. Плоскость прикроет от солнца, а восемь десять часов я выдержу и без воды. Так, теперь материалы. Шкура с шатра вполне подойдет на плоскость, а тростник, из которого делаются опоры для шатра должен выдержать нагрузку. Он достаточно прочный. Может быть не стопроцентный, но шанс добраться до святилища есть. Дмира и псов призовут в святилище в день посвящения. Проблема была только во мне и, очень похоже, что я нашел вариант. Я вскочил. Дмир удивленно посмотрел на меня. Псы тоже удивленно подняли головы.

– Нужен Хмед, кажется, я нашел выход!

И я торопливо объяснил ему суть своей идеи. Дмир только покачал головой.

– Чтобы человек летал!? Даже колдуны не умеют этого.

– Колдуны не знаю, но летать можно. Во всяком случае, другого шанса я не вижу.

Он снова покачал головой.

– Не знаю. Летают только птицы, да бабочки. Но если ты говоришь, что можно и человеку…

Он встал и направился к выходу.

– Пойду искать Хмеда.

– Хорошо, а я пока попробую изобразить, что нужно сделать.

Дмир и Хмед пришли довольно быстро. Я решил не объяснять Хмеду, как я собираюсь использовать это сооружение. Но объяснил, что, возможно, оно поможет добраться мне до святилища. Прямо на земле я начертил кинжалом, что нужно изготовить. Хмед рассмотрел все очень внимательно и выслушал мои пояснения.

– Я думаю, наши мастера смогут это сделать, но лучше я позову старшего мастера.

Он поднялся и вышел. Вернулся он минут через двадцать. Вместе с ним пришел невысокий седой кочевник. Я снова повторил свои объяснения. Он задумался.