Серебряные фонтаны
Шрифт:
Ну, он нахмурился и сказал: «А ты — предприимчивая шлюха, и уж конечно, не девушка!» «Может быть, и предприимчивая, мой лорд, но не шлюха, — ответила я, а затем выразительно взглянула на него и сказала: По крайней мере, пока». И тогда он сказал, глядя на меня исподлобья: «Значит, есть молодой человек, которому удастся уговорить тебя лишиться девственности, а, Марта?» «Он не молодой человек, мой лорд — и ему не придется меня уговаривать!» — ответила я. Он рассмеялся и сказал: «Вижу, ты из тех девушек, которые знают, чего хотят».
Затем он подошел к
Я взглянула на него и сказала: «Да, мой лорд, поняла». И он поставил крестик на календаре, четко, чтобы я видела, а затем сел за стол и начал работать, что-то напевая про себя.
— Миссис Витерс, как вы осмелились? — раскрыла я рот.
— Ему нравились девушки, которые могут постоять за себя, он был такой, — она подмигнула мне. — Само собой, я устроила ему нелегкие три недели.
— Нет, не может быть, вы же были всего лишь молодой горничной.
— Да. Каждое утро я вертелась перед ним так и сяк, пока чистила камин и вытирала пыль с верхних полок — ручаюсь, они никогда еще не были такими чистыми. Я дразнила его каждое утро! Я видела, что скоро он пожалел, что поставил этот крестик! Но он держал свое слово, он был настоящим джентльменом, он был такой.
Когда наступило двадцать третье, я пришла в его кабинет с зарей — но он пришел еще раньше! — она вздохнула, отдаваясь воспоминаниям. — Ах, он был пылким мужчиной, он был такой, — она улыбнулась. — Первый раз никогда не забудешь, правда, моя леди?
Я перевела дыхание.
— Надо же, вы увидели его на лошади и влюбились в него!
Бабушка Витерс искоса взглянула на меня.
— Я бы не назвала это любовью, моя леди. Помните, что в Священной Книге говорится о жажде плоти? По-моему, моя плоть жаждала его плоти, а его плоть — моей. Мы понимали друг друга, понимали, — я изумилась еще больше. — Вода кипит, — она с кряхтением встала на ноги и занялась чайником.
Когда она снова уселась, я напомнила:
— А Молли?
— Да, припоминаю, что я чувствовала в то утро, когда впервые взяла в руки Молли. Кажется, что ничего не может быть лучше, правда? А мужчинам, им все равно, — фыркнула она.
— А ее светлость узнала об этом? Бабушка Витерс была шокирована.
— Конечно, нет — он не позволил бы ничего, что задело бы ее. Он о ней заботился. Она была такой нежной леди — слишком нежной для его светлости, должна заметить. Ему нужна была женщина, которая умела бы прикрикнуть на него. Все мужчины веду себя как быки, только дай им возможность.
— Лео, не такой.
— Вы же еще не давали ему возможность, так? И совершенно правильно. Так о чем я? Ах да, о Лондоне.
— О Лондоне?
— Он нашел там для меня милый домик. Два-три дня в неделю он всегда проводил в нем со мной. Ко мне приехала Мод, чтобы создать
Да, пять лет мы с ним славно проводили времечко. Затем родился его светлость, его леди умерла — и он сломался. В одночасье стал стариком. Он назначил мне хорошее содержание, я вернулась сюда и вышла замуж за Дэна Витерса. Я всегда нравилась Дэну. Мод осталась в городе, пока Молли не выросла. А я была брошена, поэтому мне хотелось как-то устроиться. Чай заварился, моя леди, давайте, я налью вам чашечку.
Я смотрела, как бабушка Витерс пьет чай, и думала об ее рассказе. Мне не терпелось вернуться домой и рассказать всю историю Лео. Я знала, что он, конечно, как и я, будет шокирован, когда узнает, что она соблазнила его отца, но все равно не могла не чувствовать тайного восхищения бабушкой Витерс. Да, она была отчаянной женщиной!
Перед званым ужином я нервничала, но все прошло прекрасно. Я видела, что сэру Джорджу нравится разговаривать с Аннабел. Лео усиленно сводил их, но я сказала ему, что в этом не будет пользы, помня историю, которую услышала от Аннабел в ее последнее посещение. Перед вечером она начала рассказывать мне, как лазила по горам в Швейцарии, но вдруг ее лицо омрачилось:
— Я пытаюсь очиститься, Эми, но не могу.
— Очиститься?
— После Парижа. Не знаю, что нашло на меня тогда. «Соус к гусаку пойдет и к гусыне!» — искривила она губы. — Все, чего я добилась — опустилась до уровня Фрэнсиса и подвела его.
— Но... он вел себя так же.
— Знаю, но он не представлял себе ничего лучшего, теперь я это поняла, — она взглянула на меня. — Я пошла, посетить его «дядю» Жан-Поля — ты о нем слышала. Я думала... ох, даже не знаю, что и думала. Но после встречи с ним я наконец поняла Фрэнсиса. Как он мог стать другим, если такой мужчина разыгрывал перед ним отца? Ты знаешь, что он отец Фрэнсиса? Фрэнсис сказал мне об этом. Я помню, как он сказал мне: «Знаешь, я всегда иду к дяде Жан-Полю, когда попадаю в переделку. Он никогда не поучает и не стыдит. Он всегда говорит одно: «В таких случаях есть единственное правило, Фрэнсис — никогда ни о чем не жалей!» Затем он смеялся и выводил меня из любых затруднений, в какие бы я ни попадал».
Аннабел наклонилась ко мне, ее серые глаза потемнели от гнева.
— Знаешь, Эми, Фрэнсис сказал мне, что когда ему исполнилось шестнадцать лет, Жан-Поль повел его в свой любимый бордель! «Чтобы научить быть мужчиной». Какая мерзость! Только теперь я поняла, как это повлияло на Фрэнсиса. Он вел себя так только потому, что не знал ничего другого, а я не нашла ничего лучшего, как изобразить из себя проститутку! — она содрогнулась. — Теперь, когда я вижу фигуру в форме RFG, просто не представляю, что делать, если вдруг встречу того мужчину, — она на мгновение зажмурилась.